Отправлено: 09.12.04 23:59. Заголовок: О Африке

Придумал новых животных для южной Африки; ваши мнения?

Земляной медведь (Ursus terreus)

Потомок земляного волка голоцена, который выжил переход в неоцен из-за своей всеядности. Длина тела – 1.5 м., вес – 68 кг.
Тело напоминает медведя, чем волка. Окрас – от бледно бурого до жёлто-белого, на крестце и задних ляжках чёрные вертикальные полосы. Морда то-же чёрная, как и нижняя половина лап. Хвост короткий, не достигает колен, но пушистый.
Корм разнообразный. Земляной медведь и ведёт себя по медвежьи, раскапы-вая ходы разных мелких зверей, муравейники, термитники, не отказывается и от сочных клубней и корневищ растений. Также разоряет гнёзда птиц, может заесть и молодняк других зверей.
Самки рожают летом, ближе к середине, двух-трёх детенышей. Малыши на-поминают взрослых, но без чёрной «маски» и «чулок». От хищников оборо-няются как скунсы – брызжут очень вонючим веществом, которое надолго отбивает интерес разных хищников от медвежат. У взрослых зверей это ору-жие тоже есть.

 Отправлено: 20.03.09 17:16. Заголовок: Айрен пишет: Как на..

Айрен пишет:

цитата:

Как насчет роговых мозолей на подушечках передних лап, чтобы было сподручнее удар наносить?

Экзотично в принципе...хотя может быть, но у фелид (кинжалокоготника, кошкораптора) вроде такого не было. С другой стороны тут имеем дело с пантеровой кысей, и 100% за или против такого "кастета" сказать не могу.

 Отправлено: 22.03.09 06:31. Заголовок: Итак, я решил написа..

Итак, я решил написать о своей кисе. Вот что получилось:

Нунда (Deinothera nunda)
Место обитания: Земля Зиндж, тропические леса и редколесья.
В эпоху человека многие крупные кошки практически вымерли из-за исчезновения животных, служивших им пищей, и прямого истребления человеком, который видел в них своих конкурентов и прямую угрозу. Наибольшие потери понесли кошки из рода Panthera, в который входили крупнейшие представители семейства. Только леопард (Panthera pardus) смог пережить массовое вымирание на рубеже голоцена и неоцена, поскольку мог питаться мелкой добычей и был экологически пластичен. Этот вид тоже сильно пострадал из-за охоты и разрушения мест обитания, и к концу голоцена остались лишь разрозненные популяции этих животных, что послужило толчком к видообразованию. Один из неоценовых потомков леопарда – нунда, крупнейший хищник Земли Зиндж. Название "нунда" происходит из сказок суахили, которые называли так гигантского леопарда-людоеда.
Нунда – очень крупная кошка, размером с тигра. Это хищник тяжёлого телосложения, приспособленный к охоте на крупную добычу. Передние лапы немного длиннее и толще задних, и-за чегог спина нунды немного покатая. Этот вид покрыт мехом светло-рыжим мехом с крупными пятнами неправильной формы. Уши животного чёрные с белым кончиком, на щеках характерные «бакенбарды», как у голоценовых тигров. Хвост очень длинный, у самцов он покрыт густой шерстью с попеременно чередующимися чёрными и белыми полосами; у самок и неполовозрелых животных шерсть на хвосте менее густая, цвет однотонно-чёрный. Окраска хвоста очень важна при установлении доминирования; у старых самцов шерсть на хвосте гуще.
Нунда прендпочитает охотиться на крупную добычу – больших козолоп, бикирафу, мегаардварков и катафрактериев. Эти кошки нападают на добычу из засады, активно используя передние лапы. Если добыча достаточно лёгкого сложения, хищник просто ломает ей хребет тяжёлыми лапами; для усиления удара подушечки передних лап покрыты толстой ороговевшей кожей. Если добыча тяжёлого сложения, нунда наносит ей удары 10-сантиметровыми когтями на внутренней стороне передних лап. В случае, если животное не погибло после первой атаки, нунда просто следует за добычей, пока та не погибнет от потери крови. Из-за тяжёлого сложения нунда не может так хорошо лазать по деревьям, как её предок, и чаще прячет добычу в кустах.
Эта кошка является одиночным территориальным животным, на каждую приходится 20-30 квадратных километров. Самцы нунды помечают границы своего участка мочой, оставляя её на пнях, ветвях и стволах деревьев; самки также используют выделения анальных желез. Территория самца частично или полностью включает территории нескольких самок. При встрече друг с другом самцы ведут себя агрессивно, но чаще всего обходится без драки. Самцы размахивают хвостом в разные стороны, царапают землю передними лапами, и громско рычат. Обычно побеждает тот, у кого шерсть на хвосте гуще.
Самец узнаёт о готовности самки к спариванию по запаху мочи, которой она метит территорию. Период течки у самки длится несколько недель. Всё это время самец находится рядом с самкой и часто спаривается, а в конце периода течки уходит. После трёхмесячной беременности самка рожает в надёжном убежище от одного до четырёх детёнышей. Детёныши рождаются слепыми и весят всего 700 грамм, пятна на их шерсти расположены чаще. С трёх месяцев детёныши уже начинают проявлять самостоятельность и даже пробуют охотиться на мелкую добычу. После того, как детёныш достиг возраста двух лет, мать прогоняет его. В возрасте трёх лет нунды достигают половой зрелости.
Продолжительность жизни нунды – до 30 лет.

 Отправлено: 26.03.09 12:26. Заголовок: Вернемся обратно на ..

Вернемся обратно на континент.
Как вы думаете, может ли в Южной Африке появиться что-то вроде "носорога" или "слона"? Свинообразное типа шурги, которое заняло бы нишу гигантских травоядных?

 Отправлено: 26.03.09 16:12. Заголовок: Ну, отчасти эту нишу..

Ну, отчасти эту нишу занимают плоскороги и другие гигантские потомки дамана, ндипинотерии там и т.д.

 Отправлено: 26.03.09 20:44. Заголовок: Южная, Bhut, Южная А..

Южная, Bhut, Южная Африка... Отделённая от Северной тропическими лесами и бассейном Конго с его болотами. Там можно предположить радиацию свинорогих, несколько видов которых уже описаны. Плюс реликтовые парнокопытные.

 Отправлено: 26.03.09 22:16. Заголовок: + возможные потомки ..

+ возможные потомки чепрачного шакала

 Отправлено: 27.03.09 02:15. Заголовок: Шакалы это хищники, ..

Шакалы это хищники, я же спрашивал о травоядных. Если, конечно, вы не предполагаете травоядного потомка шакала.

 Отправлено: 27.03.09 05:54. Заголовок: Думаю, это Odin к сл..

Думаю, это Odin к слову сказал. Тема-то такая, региональная, не предполагает дискуссии строго о травоядных или хищниках.

 Отправлено: 28.01.10 06:31. Заголовок: Ладно, пока с Северн..

Ладно, пока с Северной Америкой не так не сяк. Попробуем в другом месте - на южной половине Африки.

Над южной половиной африканского материка начался рассвет. В воздухе ещё веет ночной прохладой и солнце ещё скрывается за зарослями кустарников и деревьев, но местные животные уже переходят на дневной режим: по земле начинает раздаваться топот множества лап, в воздухе начинают подниматься пыль, и на один из берегов небольшого озерка выходят эрдварки. Далеко на северо-восточной земле Зиндж, их родич мегаардварк являтся одним из крупнейших островных насекомоедов, но эти звери мало изменились от своего предка: они не превышают двух метров в длину и 70 килограмм в весе.
Не изменились, кстати, и их повадки: все эрдварки приходят либо по одиночке, либо с детёнышами, обычно мелкими – как и их предки, это довольно нелюдимые животные, но в то же время они относятся к друг другу вполне терпимо, и вместо выяснения отношений, они начинают деловито раскапывать берега водоёма. Обычно таким образом эрдварки добывают насекомых и других беспозвоночных, которые служат основой их корма, но теперь им нужно кое-что другое: разные минералы, которые им необходимы для здоровья, и которые находятся в глинистых берегах этого озерка.
Некоторые из эрдварков, однако, утоляют не минеральный голод, но жажду, и вместо раскопок на берегах они заходят на мелководье и начинают пить. Южный эрдварк – довольно сильный зверь, и вооружен мощными, когтистыми лапами, но пресноводные вараны и акулы, обитающие в этих водоёмах могут справиться даже с взрослыми зверьми, т.ч. эрдварки всё время настороже.
Внезапно, по поверхности воды скользкит несколько теней в форме креста – это орлиные ястреба, крупные хищные птицы возвращаются с ранней охоты. Хотя они принадлежат к группе т.н. «дневных» или «настоящих» хищных птиц-рапторов, они способны охотится и в сумерках, и во время лунных ночей – эволюционная необходимость, т.к. днём тут бывает слишком жарко для активных действий.
Орлиные ястребы улетают от водоёма на свои гнёзда, и эрдварки успокаеваются, но похоже их одиночество кончается: в воздух взмывают новые клубки пыли, и к озерку подходит целое стадо, вдобавок ещё и смешанное.
В на рубеже эпох Голоцена и Неоцена многое успело поменяться: к примеру, на севере Африки различные потомки зайцев заменили собой зебр и большинство антелоп, а потомки даманов и страусов – носорогов, слонов и жирафов. Но на юге разные копытные млекопитающие смогли удержать за собой большинство своих старых ниш – правда, они тоже несколько изменились.
Впереди стада идут довольно высокие (до двух метров в плечах) звери, с длинными ногами и шеей, покрытые неровными пятнами белого и рыжего цветов. У некоторых из этих животных имеются рога, напоминающие по форме своеобразные расчёски или пластинки на усах некоторых жуков – и эти рога прямо указывают на родословную этих животных: это олени, точнее одни из последних оленей старого света. В то время как в Америках эти парнокопытные продолжают более-менее процветать, в северной Евразии и Африке они исчезли совсем, за исключением некоторых видов, и этот африканский олень, потомок завезённой сюда европейской лани – один из них.
Но если идущие в передней части стада олени – иммигранты из Европы, то животные идущие за ними – коренные жители Африки, антилопы. Они раза в два меньше своих соседей, и покрыты не пятнами, но полосами серого и соломенно-жёлтого цвета. Они менее самоуверенны чем олени, и часто оглядываются по сторонам, особенно когда утренний ветер доносит до них характерный запах...
Этот запах, кстати, исходит от стаи явно хищных животных, напоминающих одновременно кошек и собак Голоцена, но не принадлежащих не к одной из этих групп. Эти звери – гривастые циветты, одни из самых успешных хищников в южной Африки, охотящихся и на земле и в деревьях, и способных добыть и антилопу, и оленя. Сейчас, впрочем, циветты сыты и усталы после успешной ночной охоты, всё что им сейчас надо – это напиться вволю и лечь спать куда-нибудь в тень, прежде чем солнце не взойдёт ещё выше, и «на улице» не станет жарко по настоящему.
Эрдварков не волнует прибытие других животных – в отличие от антилоп и оленей их группа не является настоящим стадом, но просто местом случайных встреч этих млекопитающих, поэтому хотя некоторые из них и учуяли запах циветт и спешать уйти, то другие по прежнему занимаются более насущными проблемами.
Вот например один из совсем уж маленьких детёнышей отчаянно трусит на берегу – по-видимому, он только совсем недавно перестал быть полностью привязан к своей мамке, и не очень-то уверен, что ему делать с его новой самостоятельностью. Поэтому он отчаяно бегает по берегу и тоненьким визгом зовёт свою родительницу. Ну, а у той нервы не резиновые, в какой-то момент она выходит на берег и загоняет на мелководье этого малыша. Первые несколько моментов он несколько теряется в вопросе о том, что делать, но очень быстро начинает пить местную воду и бегать с радостным хрюканьем вокруг мамки.
И всё-таки большинство эрдварков начинает покидать территорию озерка. Причина в данном случае – не страх перед хищниками, но внутренние причины: корм этих животных – насекомые и другие беспозвоночные, которые перевариваются практически полностью, даже хитин может быть перетерт мускулами пищиварительного тракта эрдварков. А вот не органические минералы добытые этими зверьми и мокрой и глинистой местной почвы оставляет после себя некоторые остатки, от которых надо избавится – и вот эрдварки и трусят в определённое место, чтобы избавиться от этих остатков.
Как не странно, данное место почти незаметно на общем фоне окружающей среды – более чем две дюжины довольно крупных животных оставляют тут в лучшем случае 10 килограмм фекалий все вместе – правда, эти фекалии довольно едкие и вонючие, но местных мух это не останавливает, они добывают оттуда свою долю всех этих минеральных веществ... а хищные осы и стрекозы добывают там их.
В то время как эрдварки покидают водопой, антилопы и олени продолжают пить – их не меньше, чем было эрдварков, но если получают достаточное количество жидкости от своей добычи, а также от росы, которую они могут слизать прямо с растений, то травоядные могут только собственно пить, опасаясь быть съеденными каждую минуту.
Правда, у каждого правила есть исключения. Пара молодых антилоп-самцов, утолив свою жажду, начало выяснять отношения. Хотя они и достигли почти взрослого роста, но они всё ещё не обзавелись собственными гаремами, поэтому другие антилопы практически не обращают на драчунов внимания – ну играет молодёж, и всё тут. Игра эта, правда, ведётся с должным энтузиазмом; в отличие от оленей, рога у антелоп прямые и острые, как рапиры, способные нанести опасные раны даже крупным хищникам – но между собой антилопы скорее пытаются оттолкнуть друг друга, чем нанести колотые раны, а от врагов – вроде гривастных циветт – они предпочитают спасаться бегством...
Солнце, тем временем, восходит всё выше и уже светит сквозь кроны деревьев. Орлиные ястреба успели отдохнуть после последней охоты, и теперь сидят на ветвях всё тех же деревьев и смотрят – нет ли где чего-нибудь съедобного? К сожалению для них и их птенцов, большинство их жертв – мелких позвоночных созданий – ведут ночной образ жизни, т.ч. ястреба только продолжают сидеть и ждать.
Более крупные жители саванны продолжают пить. Олени возвышаются над своими полосатыми соседями, и лениво озираются кругом, предпочитая использовать своё обоняние и слух, а не только зрение. Этот водоём – место встречи нескольких стад этих животных, и порой тут случаются бои за самок, особенно перед началом сезона дождей. Рога у оленей выглядят гораздо более внушительней чем рога антелоп, да и удар таким рогом тоже может быть смертельным – но как и другие олени прошлых эпох, африканские великаны редко бьются насмерть, а пока, пока сухое время года ещё в полном разгаре, они предпочитают беречь силы, как и антилопы.
Последние, кстати, ведут себя очень похоже – даже молодые самцы пришли к удовлетворительному результату и теперь смирно пасуться вместе с другими антилопами, поедая низкорастущую зелень. Это помогает им мирно сосуществовать с оленями, которые обьедают листья на большей высоте, особенно когда они встают на задние ноги. Рога самцов – особенно в полном размере – могут послужить в этом случае обузой, но их форма помогает им протиснуться между ветками и не застрять там.
Пока антилопы и олени пасуться, циветты ложаться спать. Их брачный период тоже приходится на более позднее время года, хотя африканские антилопы и олени не являются их единственным источником корма, эти хищники являются достаточно территориальны и не могут мигрировать подобно их добыче, поэтому они напрямую связаны с благоденствием местных видов, в данном случае к этим видам антилоп и оленей, которые не мигрируют по всему югу Африки, в отличие от других видов.
Эрдварки, впрочем, тоже не мигрируют в этом маштабе, хотя они и кочуют по окрестностям. Их пищевая ситуация, однако, вполне другая – муравьи, термиты, земляные осы и пчёлы довольно часто попадаются в больших количествах и найти их при тонком обонянии достаточно легко, а их лапы смогут разломать даже очень сухую почву; это очень нетребовательные звери. Сейчас, правда, эрдварки не кормятся и даже не вынюхивают корм – становится жарко уже по настоящему, и они предпочитают отоспаться в укромных местах, как и циветты; некоторые, правда, бодрствуют до сих пор и принимают пылевые ванны от разных паразитов, которые донимают их даже через толстую шкуру.
Но в общем, большинство зверей покинуло территорию озерка – эрдварки ушли уже совсем, циветты давно напились и покинули его берега, антилопы и олени тоже уходят. Прибывают, конечно, и новые жаждущие, но это уже не столько звери, сколько птицы, среди них – и орлиные ястреба. Не то что бы все эти пернатые боялись быть съеденными, они скорее боялись, что на них кто-то наступит, а теперь этого можно не опасаться.
Или нет. Внезапно вода в озерке вспенивается от мощных ударов хвоста, длинной чешуйчатое тело устремляется к берегу, пронзительные птичьи крики оглашают окрестности, и на поверхности озера остаётся только несколько перьев – крокодиловый варан сумел неплохо по-охотиться.
Этот ящер – ещё сравнительно молод, меньше 4 метров в длину. Очень скоро, правда, он достигнет этой отметки и начнёт охотится на более крупную добычу, но пока он предпочитает есть птиц, рыб и подобных созданий.
Замыкающие смешанное стадо олени услышали крик птиц, но не обратили внимания. Они сталкивались в прошлом с крокодиловыми варанами, и знают, что они менее опасны на суше, и уж тем более для целого стада, которое сообща вполне может сломать хребет даже такому крупному хищнику.
Но пока мысли оленей – если бы они могли думать – занимает не самооборона, но дела внутренние: подобно эрдваркам, им настало время облегчиться. Бегущие впереди их антилопы уже начали заниматься этим делом, и олени присоединяются к ним.
В отличие от эрдварков, туалетное место стада антилоп и оленей заметно издалека: их испражнения содержат достаточно большое количество полупереваренных остатков растительности, и некоторые насекомые, включая навозных термитов (другого вида чем на севере), наведываются туда, правда не очень регулярно: будучи жвачными животными, кал антилоп и оленей содержить меньшее количество непереваренной растительной органики, чем, скажем, ндипинотерии из-за более приспособленной пищеварительной системы, да и из-за пропорций.
Но если термиты посещают это место довольно редко, то разные жуки и мухи – очень даже часто. И если одних из них интересует собственно кал антилоп и оленей, то другие садятся на самих животных и кусают их до крови.
Ну а там, где есть много насекомых, нередко есть и немало насекомоядных птиц, а там где есть насекомоядные птицы, есть и птицы хищные, в том числе и орлиные ястреба. Последние, кстати, снова перешли к активной охоте и парят теперь над деревьями на фоне заходящего солнца.
Солнце, точнее, только пересекло свой зенит и начинает скрываться за деревьями. Несмотря на это (и на то, что по небу пошли небольшие облака) стоит самое жаркое время суток, и мало кто из животных стремится тратить много энергии. Антилопы, например, и олени лениво пасутся в роще акаций, олени сверху, антилопы снизу. И если антилопы удовлетворяются только листвой (а также мелкими эпифитами и подобной флорой), то олени, чьи растущие роги нуждаются в кальции, разбавляют своё растительное меню всякой живой мелочью, вплоть для яиц мелких птичек и древесных ящериц, а также их молодняка. Они также щиплют кончики колючек – для той же цели, что делает акации более уязвимыми для других травоядных, вроде антилоп, которые тоже могут вставать на задние ноги и поедать листву на более высоких ветках, что осталась после оленей.
У акаций, правда, есть и защитники – различные виды муравьёв, которые делают свои муравейники в специальных полостях в ветках или шипах деревьев. Очень скоро эти муравьи выбегают из своих убежищ и начинают протестовать против разрушения их жилищ.
К сожалению, у бравых насекомых есть свой собственный враг – эрдварк. Вот один из этих необычных млекопитающих тоже пришёл в эту рощу, учуяв запах муравьёв и муравьиной кислоты на ветру. Эрдварк не очень высокий зверь, но зато он длинный и тяжёлый, и когда он встаёт на задние лапы и хватает ветку акации своими длинными когтями на передних лапах, та немедленно склоняется, и эрдварк может слизывать муравьёв своим длинным языком.
Муравьи, правда, не сдаются, и скрываются в своих убежищах. Но эрдварк ещё и очень сильный зверь, а его когти могут расколоть даже термитники, что ему гораздо более тонкие ветки. Одним ударом он раскалывает эту ветку на двое, попав прямо по муравейнику, и начинает слизывать ставших бездомными муравьёв с большим энтузиазмом, а также и их куколок, личинок, яички. В отличие от своих наземных родичей, мало кому из этого муравейника удаётся спастись.
Пока эрдварки и травоядные животные начинают думать о хлебе насущном, гривастные циветты продолжают пребывать в прострации, только более молодые звери проявляют большую активность, выясняя между собой, кто главнее, сильнее и выносливей. Взрослые циветты в эти молодетские игры не в ступают – ещё не время, пока это только детские игрушки.
Тем не менее, молодые циветты подняли изрядный шум, да и вонь, и это несколько действует на нервы более чопорным копытным – они постепенно переходят в более дальний конец рощи и продолжают кормиться там, а вслед за ними следуют и эрдварки. Они и подавно не боятся циветт, особенно средь бела дня – их когти вполне могут сломать черепа и другие кости этих хищников, но они следуют за оленями и антилопами из-за муравьёв...
На некоторое время этот угол рощи остаётся пуст – но только до тех пор пока молодые циветты не решают перейти туда и начать действовать уже более активно. Эти звери уже более-менее взрослые и частично независимые, но им ещё далеко до более опытных родителей. Те знают, что в рощах акации редко можно встретить что-нибудь съедобное, если только не застигуть это что-нибудт врасплох, так что они не идут туда.
С другой стороны, молодняк тоже не спешит начать особо активные действия. Они обнюхивают следы антилоп и оленей, они обнюхивают ветки, обработанные эрдварками, они пробуют на вкус муравьёв – и набираются опыта для охоты.
Не только молодые циветты нуждаются в опыте для настоящих охот – к слеткам орлиных ястребов это тоже относится. Подобно своим предкам, эти птицы являются довольно неприхотливыми и неразборчивыми охотниками, но рощи акаций, особенно в сухое время года, являются довольно голодным местом для таких крупных птиц... и крупных хищников вообще.
Один из ястребов-слетков нашёл акацию, которая была меньше потрепана чем другие: этот вид не имеет симбиоза с муравьями, поэтому тут обошлось без эрдварков и без разломанных ветвей, соответственно. Другие слетки игнорируют это дерево, но данная птица, сравнительно более мелкая чем большинство её одногодок, решила всё равно исследовать это дерево.
План этот, вообще-то, не является самым глупым – на дереве, нетронутом оленями, есть больше шансов найти съедобную мелочь вроде птичьего гнезда или парочки хамелеонов, а более мелкой птице и корма нужно поменьше.
К сожалению, у любого приемущества есть свой недостаток – длинное и стройное черно-зелёное тело метнулось сквозь ветви и вцепилось ястребу прямо в неоперённое «лицо», тот не успел даже издать звука, как яд начал действовать, и ядовитая древесная змея наконец-то получила крупный обед за несколько месяцев.
Другие ястреба даже не заметили кончину своего сородича – они заметили молодых циветт и начали следовать за ними в надежде, что те смогут спугнуть что-нибудь съедобное, но циветты, наигравшись и устав, не интересуются едой, но питьём, и возвращаются обратно к озерку, напиться.
Внезапно из прибежных зарослей раздаётся громкое, предупреждающее шипение, а затем появляется и её источник: крокодиловый варан, переваривающий до того какую-то птицу, пойманную раньше, не был в восторге от того, что его дремоту потревожили. В свою очередь, молодые циветты, увидев с каким грозным противником им пришлось столкнуться, резко поворачиваются и убегают, выпустив предварительно свой пахучий секрет...
Но варану не хочется гоняться за более проворными млекопитающими: увидев, что они убегают, пресноводная ящерица резко поворачивается и возвращается к своим дремам.
Тем временем, старшие циветты учуяли испуг своих детей и быстро потрусили к ним на помощь, но увидев, что с ними всё в порядке и ничего не случилось – они только сильно напуганны – сменили страх на раздражение. Но молодые циветты уже просто рады увидеть старших, и они так деловито демонстрируют это, что старшое поколение сменяет гнев на милость.
У ястребов-слетков тоже есть родители конечно, но их семейные узы совсем не так крепки, и поэтому молодые ястреба предоставлены самим себе, а это уж как получится; например, никто из них даже не заметил, что одного из их числа больше нет...
Тем временем на саванну надвигаются сумерки, и все животные реагируют на это по разному. Антилопы, например, уходят из рощи в более глубокие заросли, где их камуфляж будет более действующим. Вслед за ними идут и олени, но гораздо более медленней – они гораздо более тяжёлая добыча для местных хищников из-за их роста, но этот же рост делает их более уязвимыми для ям и колдобин, которые гораздо менее заметнее в сумерках, не говоря уже о ночной темноте, и поэтому олени снова позади антилоп в этом смешанном стаде...
Эрдварки относятся к перемену суток по разному – одни идут отсыпаться (это те, которые днём трусили за антилопами и оленями среди акаций), а другие только просыпаются и идут на кормёжку. Им-то колдобины и ямы не страшны, они ещё их и сами раскопают, чтобы узнать, а нет ли там чего-нибудь съедобного? И темнота им тоже не помеха – они больше ориентируются слухом и обонянием...
Как не странно, просыпаются и орлиные ястреба. В отличие от других дневных хищных птиц, эти хищники активны не столько днём, сколько в сумерках, не важно рассвета или заката – только слетки, которым ещё рано заводить собственные гнёзда, и которые ещё не обладают достаточным жизненным опытом. А вот взрослые птицы начинают действовать как раз сейчас – они собираются в стаи и готовятся навестить колонии ткачиков и других социальных птиц на вопрос о пище для птенцов и насиживающих супругов...
Луна, тем временем, уже поднялась над горизонтом, но ещё не достигла зенита, а светит сквозь ветви деревьев, Прагматичные олени, не совсем уж удовлетворённые съеденными за день листьями акации и другими их продуктами начинают пользоваться моментом и объедать эту самую освеченную листву. Антилопы, будучи поменьше, на луну реагируют слабее, но тоже начинают лениво пастись, держась вместе – не только из-за страха, но и из-за климата: по ночам в саванне заметно холодней.
Внезапно по саванне раздаётся резкий визг – несколько эрдварков-самцов столкнулось у одного термитника. Обычно вполне толерантные друг к другу, эрдварки вполне могут подраться, если неподелят корм, сколько бы его не было. А когти у них довольно серьёзные, раны могут нанести глубокие – вот циветты и решили пойти на ту сторону озерка и проверить подравших эрдварков на прочность.
Но к сожалению, как это часто бывает, случай вносит свои коррективы в планы, даже такие простые: когда циветты идут вдоль озера с его берегов разносится шорох и вечерний ветерок доносит характерный запах: это крокодиловый варан, отоспавшийся и отогревшийся на берегу теперь собирается покидать этот небольшой водоём ради большой реки, которая и питает это озерко. Там, разумеется, есть соперники-сородичи, но почему бы и не рискнуть? Опять-же агрессия у крокодиловых варанов повышается с началом сезона дождей, так что пространство для маневров у него есть...
Нельзя сказать, что циветты злопамятны, нет, они просто знают, что рептилии, в том числе и вараны ведут себя менее активно по ночам из-за их холодной крови, и начинают подкрадываться к нему – но они недооценили супостата: варан делает резкий разворот и бьёт своим хвостом, вкладывая в него большую часть своей силы и энергии. В результате одну из циветт просто сбивает с ног, а другая падает в глубокий нок-аут. Другие циветты резво отбегают от озлоблённого ящера, а тот резво покидает поле боя ради более глубокой и менее холодной речной воды.
Пока циветты оправляются после неудачной попытки, у ястребов дело идёт веселее. Ткачи, чьи гнёзда они сейчас исследуют, давно покинули эти места как раз из-за этих птиц, которые способны повиснуть на краю висящего гнезда и протинуть вторую лапу вовнутрь; но после того, как эти гнёзда были заброшены законными владельцами, в них поселились другие птицы, мелкие древесные ящерицы и змеи, палочники и богамолы, и даже некоторые осы и пчёлы, которые используют эти гнёзда под ульи.
Вот всё эта живность и идёт на корм орлиным ястребам, благо что луна как раз и высвечивает все эти гнёзда сквозь ветви баобов, на которых они и находятся. Ну, или просвечивает насквозь, но ястреба эти места облетают стороной – эти гнёзда заброшены, в них ничего нет.
И есть у баобов ещё один источник корма для ястребов – их плоды: они не только привлекают таких съедобных созданий как галаго и крупных ночных мотыльков, но и сами идут напропитание: подобно своим предкам, орлиные ястреба могут есть некоторые виды растительного корма.
Пока ястреба кормятся, ночь вступает в свои права – голоса разных ночных зверей и птиц начинают звучать среди черно-серебристой саванной, и начинается новая страница в книге жизни.

 Отправлено: 28.01.10 11:08. Заголовок: +1 прекрасная глава...

+1 прекрасная глава...

 Отправлено: 28.01.10 16:57. Заголовок: прекрасная глава..

прекрасная глава

 Отправлено: 28.01.10 17:09. Заголовок: Ребята, спасибо за к..

Ребята, спасибо за комплименты.

 Отправлено: 12.02.11 13:25. Заголовок: Думаете, галаго смог..

Думаете, галаго смогут сменить свой подвижный образ жизни на такой пассивный? Возможно, аналогом ленивца в Африке смог бы стать другой, менее подвижный вид. Может, крупный грызун?

 Отправлено: 12.02.11 14:49. Заголовок: Автор пишет: Может,..

Автор пишет:

цитата:

Может, крупный грызун?

например?

 Отправлено: 12.02.11 15:47. Заголовок: Стоп, а даманы на чт..

Стоп, а даманы на что?

 Отправлено: 12.02.11 18:22. Заголовок: valenok пишет: Стоп..

valenok пишет:

цитата:

Стоп, а даманы на что?

Специализированные древесные даманы неоцена живут на Земле Зиндж, а не на континенте.
По поводу "ленивца" - если мыслить совсем экзотично, то можно и птицу такую зачинить - у птенцов турако на крыльях есть по когтю (типа гоацинов). А если совсем неэкзотично, то не факт, что в континентальной Африке вообще будет аналог ленивца.

 Отправлено: 12.02.11 18:16. Заголовок: Присоединяюсь. Ниша ..

Присоединяюсь. Ниша пассивных лемуров на материковой Африке уже занята потто, и галаго туда ходу нет. А если потто вымрут, то у древесных даманов шансы занять эту нишу не хуже, чем у галаго, они, вдобавок ещё и менее хищные, чем эти лемуры...

 Отправлено: 13.02.11 10:39. Заголовок: А зачем именно ленив..

А зачем именно ленивец? В смысле, висячее вниз спиной существо? Ведь, если подумать, кто такой ленивец? Это ещё одно животное, питающееся листвой. С точки зрения экологии - жвачное, пасущееся на дереве. Его вполне заменила бы какая-то массивная обезьяна из числа тех же мартышек, например. Да, сейчас в Африке есть колобусы с их специализацией к питанию листвой. Но, если они вымрут при продолжении наступления человека на природу, их место мог бы занять какой-то медлительный примат, по образу жизни похожий на коалу. Может, он будет не столь крупным, как нголоко, но с точки зрения экологии будет примерно таким же - пожирателем корма, богатого трудно переваримой клетчаткой.

 Отправлено: 17.02.11 10:57. Заголовок: Автор пишет: Да, се..

Автор пишет:

цитата:

Да, сейчас в Африке есть колобусы с их специализацией к питанию листвой.

а горная гвереца (горный колобус) подойдёт для роли "ленивца"?

 Отправлено: 21.03.11 02:55. Заголовок: От нечего делать при..

От нечего делать придумал новую главку про Мадагаскар, как она вам?

Мадагаскар... Уникальный ноев ковчег. Как давно он образовался – в Палеоцене. Тогда, Индийский субконтинент откалывался от Африки и начинал свой путь в Евразию. Мир раскалывался на части, и Мадагаскару повезло – он остался сам по себе. «Повезло» потому что таким образом ему выпал жребий стать одной из мастерских эволюций, и в этом он весьма приуспел.
Но что напоминает Мадагаскар с климатической и географической точки зрения? После того, как он обрёл свою независимость от Африки и Индии, это оказался очень стабильный остров, практически лишённый вулканической активности и не поддвергаемый регулярным цунами и ураганам. Лишь иногда его трясут землетрясения, но достаточно редко, чтобы их можно было выдержать без особых потерь.
В виду такой геологической активности, география на Мадагаскаре образовалась достаточно специфическая. Центр острова доминирован горным массивом, не особенно крутым и высоким, заросшим горными лесами и лугами. На западе горы переходят в саванны и редколесья, а на востоке – в переменно-влажные леса, исконные территории лемуров, пожалуй самых многочисленных мадагаскарских млекопитающих. Более примитивные родичи обезьян, лемуры процветают на Мадагаскаре, это их вотчина, и даже антропогенный прессинг не сумел уничтожить их тут.
Вот семество одного из видов лемура лежит на обросшей эпифитными папоротниками ветке. Чёрно-белый и грубо пятнистый окрас шкуры указывает, что этот лемур – лемур-пантера, один из видов неоценовых лемуров, которые перешли на дневной образ жизни. В отличие от высших приматов-обезьян, у лемуров даже в Неоцене цветовое зрение развито слабо, т.ч. чёрно-белый окрас шкуры проходит у хищника на ура – но сейчас лемуры-пантеры не охотятся. Родители лежат на ветке и дремлют, лишь переодически поднимая головы и озирая окресности в пол-глаза, но вот годовалый малыш слишком молод, непоседлив и энергичен, чтобы спать таким прекрасным утром – вот он и не спит, а резво лазает по дереву, не столько охотясь, сколько играя. Однако даже в столь юнном возврасте он не уходит далеко от родителей и переодически перекрикивается с ними, оповещая их о своём присуствии. Эта предосторожность – не излишняя: хотя лемуры-пантеры тоже очень компетентные хищники в своей весовой категории, в тропических лесах Мадагаскара водятся и более крупные хищные звери и птицы, которые могут напасть на их детёнышей. Но пока всё тихо.
Ковыряясь под отслоившемся куском коры, маленький лемурчик случайно оторвал его. Тот полетел вниз и упал на залегший в кустах валун. Тот немедленно вскочил и стал озираться вокруг подслеповатыми глазками. То, что изначально казалось камнем оказалось мезатенреком, более грациальным родичем тенрека свинорылого. Более длинноногое и легковесное тело помогает мезатенреку добраться до всякой съедобной мелочи обитающей на поверхности земли и ветках кустарников быстрее, чем это делает его свинорылый родич, тогда как более коренастый и крепкий свинорылый тенрек может раскопать и съесть такую пищу, которая мезотенреку будет просто не по зубам.
Оглядев, прослушав и обнюхав всё по сторонам, самка мезотенрека успокаивается, и её колючая и щетинистая грива снова приходит в положение покоя: опасности в округе нет. Однако, в воздухе заметно пахнет грозой, а мазотенреки не любят мокнуть под дождём без нужды. Поэтому, она решительно визжит – и на её визг откликаются.
Если у свинорылого тенрека выводок не превышает трёх малышей, самки мезонтерека рождают от 4 до 6 за раз. Если взрослые особи этого вида – однотонно бурые, то малыши напоминают поросят диких свиней Голоцена и Неоцена, такие же пёстрые и полосатые.
И игривые. Подобно малышу лемуров-пантер, который бойко так и бегает по стволу верх-вниз, не обращая внимания на мезотенреков на земле, молодые мезотенреки тоже не прочь порезвиться... пока хрюкающий визг их родительницы не призывает их к порядку. Услышав её зов, молодые мезотенреки успокаиваются и семенят вслед за матерью к ближайшему лесному ручейку.
Взрослые лемуры-пантеры провожают уходящее семейство невнимательными взглядами. В иное время они бы попытались добить молодого мезотенрека на обед, но после удачной ночной охоты...зачем? И мезотенреки уходят, даже не узнав, что их жизни подвергались определённой опасности.
Если для мезотенреков лемуры-пантеры представляют собой определённую опасности, то вот долгоносики-ягодки – это скорее пища. «Скорее» потому, что увидеть этих маленьких жучков – нелёгкий труд, особенно для близоруких насекомоядных зверей – и тем не менее, эти жучки тут.
На одном из кустов, который растёт около тропинки мезотенреков, на листьях находятся крошечные красные точки, как будто ягодки. Но это не ягодки, а очень маленькие жучки-долгоносики, которые заняты важным делом – продолжением рода.
Вот, на одном из листом двое долгоносиков-самцов отчаяно дерутся за самку: упёрлись друг другу лоб-в-лоб, и стараются столкнуть друг друга с листа. Самка сидит на том же листе, и смотрит за борьбой: та идёт с переменным успехом, соперники подобрались равные по силе, и кто одержит победу, пока не ясно.
На другом листе наоборот, победитель давно опредилился, и теперь другая самка этого же вида откладывает свои яйца в лист, на котором она сидит. Яйца этих жучков – совсем уж крошечные...но вместе с ними самка отправляет в лист определённые вещества, из-за которых этот лист спадёт со своей ветки раньше времени, вместе с яйцами. К тому времени, однако личинки этого насекомого успеют вылупиться, подрости и окуклиться – как и других мелких насекомых, жизнь долгоносика-ягодки довольно быстротечная, и у самца, который сидит рядом с яйцекладущей самкой, и чистится после успешной борьбы за самку и спаривания, её осталось не так уж много.
...В воздухе мелькнул длинный, желтоватый язык, и внезапно жизни у жучка не осталось совсем – хамелеон-палочник неплохо по-охотился. Родич ещё более мелкого хамелеона-листочка, эта рептилия достигает достаточно крупных размеров, что бы быть пойманой и съеденной мезотенреком и его родичами, которые всегда готовы съесть любое мелкое животное, которое они смогут поймать. Медлительный образ жизни и низкий обмен веществ помогает хамелеону-палочнику долгое время жить неподвижно, на манер своего насекомого тёзки, но в отличие от последнего, питается он как раз насекомыми и другими беспозвоночными, вроде долгоносика-ягодки.
Внезапно безмятежная кормёжка маленького хамелеона прерывается грозным шипением: он вторгся на территорию сородича, и тот спешит прогнать его оттуда. Хотя хамелеон-палочник обычно довольно медлителен, он вполне способен на быстрые движения, вот как сейчас. Оба хамелеона теперь решительно борятся за территорию, поднявшись на задние лапки, и пытаясь сбросить друг друга с ветки. Наконец, одному из них это удаётся сделать, и...он немедленно возвращается к бывшему, пассивному образу жизни, пока его сородич теперь разискивает себе путь наверх.
Проигравший битву за территорию геккон-палочник не очень расстраивается, однако, т.к. довольно скоро находит себе новую – на стороне старого, заросшего поганками, бревна. Его кожа начинает менять цвет почти сразу, и через несколько минут его почти невозможно заметить на новом месте. Разумеется, тут тоже есть его сородичи, но хамелеоны-палочники столь скромны размерами, что вполне могут уживаться даже на такой небольшой территории...особенно учитывая, что мимо неё идёт тропа муравьёв...
Пока хамелеоны борятся за своё место под солнцем, мезотенреки доходят до своего ручейка, только он уже занят. На его берегу уже сидит, правильно, лемур – лемур-рыболов. Отдалённо напоминая лемура-пантеру, этот зверёк покрыт однотонным, рыже-бурым мехом с небольшой гривой на спине. Вопреки названию, этот лемур ест не только рыбу, но и лягушек, раков, водных насекомых, и всё остольное, что сможет поймать и одалеть. Вдобавок, у этого лемура-рыболова неподалёку есть логово, где лежит самка с новорождёнными детьми, и ему приходится охотится даже не двоих, а больше, да служить защитником всей семьи. Поэтому, когда на его берегу появляется самка мезотенрека с семейством, нервы у лемура не выдерживаются, и он начинает пронзительно вопить.
Но у самки мезотенрека тоже есть семейство, и она тоже его защищает. Услышав вопли лемура-рыболова, она визжит в ответ, и бежит на него со всей скорости. Силы у лемура-рыболова не те, чтобы выдержать прямое столкновение с таким быстрым и крепким животным, и он удирает.
Но недалеко. Не успевает самка мезотенрека подозвать свой выводок, чтобы напиться, как лемур-рыболов возвращается, подняв на спине короткую гриву, и набрав собственную скорость. Широко раскрытая и оскаленная пасть вместе с громкими воплями производят незабываемое впечатление на семейство мезотенреков, и насекомоядные быстро убегают прочь от ручейка, оставляя лемура-рыболова победителем.
Но недолго – очень скоро по берегу ручья раздаётся топот, и на берег появлятся клан краснолобых лемуров. На этот раз чужаков больше, чем в силах у лемура-рыболова прогнать их, и он вынужден отступить, пока более крупные полуобезьяны переходят водоём.
Из кустов выпрыгнуло длинное и пёстрое тело. Фелималагасия, акклиматизировавшийся на Мадагаскаре потомок обыкновенной кошки, покрыл расстояние в 15 метров за несколько прыжков, вцепилась в шею одной из самок краснолобого лемура, и убежала с ней на другое дерево, под угрожающие вопли краснолобых лемуров и ещё более пронзительные визги лемура-рыболова. Но фелималагасия на обращает на них внимания: она уже получилас свою добычу и лезет повыше на дерево, чтобы съесть её.
Тут эстафету по оповещанию о появлении хищника у лемуров подхватывают разные птицы – райские мухоловки, мадагаскарские нектарницы и даже пара мелких соколков, которые в инное время не отказались бы поохотится на одну из этих пичужек. Но фелималагасия не обращает на них внимания: она залезла на ветку, которая едва может выдержать вес её и её добычи, и начинает поедать её. Лишь однажды она прерывается – когда видит, что с неба меж ветвей скользят большие тени. Но это не враги – это просто стая фламинго летит дальше на юг, к своим собственным гнездовьям.
Лемур-рыболов тоже спешит домой, неся жене свой улов – мелкие рыбки, лягушки, водные насекомые, которых он сохранил в своих защёчных местах. Их логово расположено достаточно далеко, от берегов ручья – там заросли более густые, а земля более сухая, там более здоровый климат для малышей.
Впрочем, лемур-рыболов – не уникум среди мадагаскарских лемуров; мало кто из них имеет постоянное логово; большинство из них скорее кочевники, кто больше, кто меньше. Лемуры-пантеры, к примеру, предпочитают кочевать по лесу вообще, а не по его определённому участку. Отчасти это помогает им избегать не нужных стычек с сородичами или с хищниками (вроде фелималагасии, чей запах взрослые лемуры учуяли на лесном ветерке), а отчасти таким образом они находят большее количество разнообразного корма, вроде как теперь: выводок небольших лесных черепах. (Подобно ящерицам и змеям, черепахи вполне процветают на Мадагаскаре, даже если они и уступают в размерах своим материковым дальним родичам из Африки.) Сидя на земле всё семейство лемуров-пантер глотают черепашат не разжёвывая, и лишь появление краснолобых лемуров заставляет их покинуть это место. Пользы от этого черепашатам, впрочем, никакой – краснолобые лемуры вполне всеядны, и очень скоро от довольно большого выводка не остаётся никого. Впрочем, такая неудача – редкость для местных рептилий, и популяция этого вида остаётся достаточно стабильной.
Самец лемура-рыболова тоже добрался домой, где его поджидает неожиданный сюрприз: труп околевшего от болезни лесного нумидорниса. Трудно сказать, что именно послужило гибели гигантской птицы, но несколько крупных тенреков уже вовсю пирует на нём. Лемура-рыболова это не заботит: в несколько прыжков он залезает на дерево, где в дупле поджидают его самка и дети. Так жизнь и смерть соседствуют друг с другом на Мадагаскаре.