Форум неоцена

Это слово переводится с илунского как «Другая страна» или, точнее, «Чужие границы» и очень идёт подобному региону.

Итак, в 1533 году британский путешественник Леон Нейтан Норрис де Турнхаузен обнаружил в Тихом океане маленький остров, населённый самое большее сотней человек. Проведя разведку, он решил назвать его Арк, за форму, похожую на корабль, огромную вместительность, а главное, абсолютно уникальную экосистему. Она развивалась независимо от всех прочих уголков планеты как минимум с архея. Воистину, если это было не подобие второго Ноева ковчега, то что тогда?

Такая изоляция связана с общей географией Талаймута, который, условно говоря, не совсем деталь земного шара. Если определённым образом идти к центру острова через неброскую на первый взгляд равнину, пейзаж впереди начнёт всё ощутимее меняться. Вначале будет становиться неожиданно пустынным, затем вообще похожим на Долину Смерти, где даже просто находиться тяжело. Однако в нескольких километрах впереди уже тогда начнёт всё зримее маячить нечто иное, явно не бесплодное. И действительно, вскоре дорога выведет на, по сути, микроконтинент, окружённый ядовитым океаном. Что скрывается за ним, неясно, но и по эту его сторону интересных вещей более чем достаточно. Мы не будем рассуждать тут о теоретической физике, мультигеометрии, проекте «Арк-Талаймут» и других подобных темах, а вместо этого сосредоточимся на местных формах жизни. За минувшие века о них удалось узнать хоть и не всё, но очень многое.

Турнхаузен оставил мало записей только потому, что не сумел найти подходящих слов и выражений. Ведь талаймутская биосфера не имеет практически ничего общего с реальными и даже вымышленными монстрами Земли, она максимально инопланетна. Конечно же, хотя бы какие-нибудь сходства можно увидеть у чего угодно, и чисто случайные совпадения везде бывают, но тут их исключительно немного, порою даже на самом базовом уровне организации живого вещества.

Разумеется, между этим местом и остальным миром с самого начала происходил обмен атмосферой, а значит, микробами сотоварищи. В дальнейшем отдельные обычные зверушки с Арка тоже ухитрялись преодолевать границу, а человек так и вообще наладил там вполне нормальную дорогу, отмеченную мегалитами, внутри которых хранятся припасы. Однако у аборигенов Талаймут считается своего рода царством духов, куда дети уходят на инициацию, а охотники отправляются раз в год за трофеями и уникальными ресурсами, но не более того. И даже если человек там погибнет, его тело едва ли повлияет на тамошнюю природу, она попросту слишком чужеродна для всяких болезней. Да и сама не стремится наружу.

Ладно, отойдём пока от лора. Уже очень давно я сетую на то, что даже самые диковинные творения профессиональных ксенобиологов, как правило, по сути своей просто меняют некоторые аспекты привычных организмов. Что уж, даже мои собственные Васторум и Амбарра на этом основаны чуть менее, чем целиком! И поэтому в данном проекте я предлагаю нарочно избавляться от настолько большого количества подобных черт, как только получится. В основном он посвящён конкретно анатомии, потому что, будем честны, смена одних генетических молекул на другие концептуально не меняет ничего буквально. Впрочем, с ними тоже можно поиграться, если окажется, что это приведёт к зрелищному результату.

И вот, к примеру, чего никак не будет у здешних организмов. Кстати, при необходимости этот список можно дополнять.

Основное - Скрытый текст

Конечностей, даже тентаклей, это априори слишком земное.

Червеобразной формы, включая всяких змей и сороконожек.

Радиальной симметрии, её уже обыгрывали все, кому не лень.

Деления на голову, грудь и прочие легко узнаваемые детали.

Внутренних органов, похожих формой или задачами на наши.

Баллонов для полёта, потому что слишком популярная штука.

Того, что очевидно пародирует некую земную форму жизни.

Откровенной магии, ибо как раз живность тут реалистичная.

В идеале - Скрытый текст

Вообще никакой симметрии, кроме, может быть, фрактальной.

Потрохов как таковых, то есть в принципе ничего внутри тела.

Привычных нам органов чувств, как минимум в узнаваемом виде.

Того, что можно сразу распознать как челюсти или вообще рот.

Колёс, если только не получится воплотить их реально хорошо.

Всяких косточек, экзоскелетов, ракушек и прочих твёрдых штук.

Понятного деления на биологические виды или стадии развития.

Возможности чётко определить их как фауну, флору и гибриды.

Наоборот - Скрытый текст

Отверстия в теле встречаются у растений, но животные, включая вымышленных, крайне редко прибегают к такому.

Можно представить таксон из нескольких или вообще всего одной особи, которая бессмертна и почти неубиваема.

Экосистемы альтернативного строения, например, в духе «Mystery Flesh Pit» на основе единственного сверхгиганта.

Кроме того, никто не запрещает пересматривать саму концепцию жизни вообще, здесь тоже можно сделать круто.

Очень жёсткие правила, конечно же, но в них и суть! А сделать в их рамках, на самом деле, можно многое, типа такого.

Бронтозои - Скрытый текст

Линней назвал их «пластибии» за характерную структуру, но в конце XIX века систематику пересмотрели. Также иногда это царство называют гиперклетками - фактически, здесь именно одноклеточные организмы, но настолько сложные, что уже выходят за рамки даже широкого понимания идеи клетки. В некотором смысле это не самая совершенная, но всё же конкурентоспособная альтернатива многоклеточности, но с другой стороны они сильно примитивнее даже прокариотов.

Эти организмы представляют собой, по сути, просто очень структурированные комки вещества. Некое подобие обычной цитоплазмы, насыщенной органеллами, внешние слои которой при контакте с воздухом, землёй или другими факторами окружающей среды быстро меняют состав и строение, становясь аналогами кожи. Таким образом возникает своего рода точка отсчёта, то есть дальше молекулы ориентируются по границе между этой оболочкой и остальной массой, образуя разные слои или более сложные локальные системы. Снаружи тоже могут формироваться различные конструкции. И если разрезать такое существо, окажется, что оно как будто слеплено из пластилина, отсюда исходное таксономическое имя.

Однако подобным свойством обладают не только они, а вот характерной чертой конкретно бронтозоа является мощная электрическая активность. Подобные организмы зачастую достигают весьма внушительных размеров, когда полагаться только на химическую передачу сигналов становится невозможно, да и внутренняя среда у них далека от жидкости, она больше напоминает очень вязкую глину. Но главное, что она хорошо проводит ток, поэтому многие кластеры органелл внутри неё умеют испускать и принимать слабые упорядоченные разряды. Таким способом они не только обмениваются информацией, но и передают энергию во все уголки своего тела. Разумеется, шкурка у них полностью диэлектрическая.

Многие участки цитоплазмы бронтозоа практически пусты, но по другим плавают эти самые кластеры, в которые входят разные вакуоли, молекулярные рецепторы, ядра с генетическими программами и другие системы. Они слишком малы для того, чтобы считаться органами, к тому же нередко перемешиваются, комбинируясь по-новому, однако всё же работают под контролем единой сущности. Также сквозь их тела прорастают цепочки молекул, которые служат некими подобиями мышечной, нервной, пищеварительной и других систем. Хотя последние две различить довольно сложно, потому что это всё так или иначе электрические провода, иногда дополненные структурами, играющими роль неплохих аккумуляторов.

Что касается обычного питания, которое даёт материал для роста и помогает вырабатывать энергию, оно происходит в основном внешне. Иногда вся поверхность, но чаще специальные, более тонкие участки оболочки бронтозоа понемногу обволакивают частички корма, растворяют внешними выделениями и переносят внутрь, а дальше тем или иным образом перемещают к нужному фрагменту организма. Однако у подобных существ нет единого генома, и даже маленький кусок тела может сохранить необходимые микроструктуры, поэтому временами случается так, что частично съеденная добыча прирастает к хищнику, становясь его полноценным продолжением. Такие конгломераты илуны называют «эцот» - и этот термин переняли биологи. У царства бронтозой настолько высока даже внутриорганизменная изменчивость, что для них пришлось изобретать собственную систематику, по запутанности уточнений как минимум не уступающую ботанической.

Найти двух одинаковых существ тут невозможно, и вдобавок по ходу жизни они могут полностью менять даже биохимию.

Коа - Скрытый текст

Одно из основных подцарств бронтозоа, эти существа выбрали путь целостных массивных комочков биомассы, зачастую бесформенных, но далеко не бесполезных. Основные структуры у них располагаются снаружи, точнее, на внешних слоях.

В центре слева показана базовая анатомия таких существ. Вначале идёт плотная оболочка, местами покрытая разными рецепторами. Под ней протягиваются мышечные решётки, которые позволяют гиперклетке управлять своей формой, за счёт чего как двигаться, так и решать иные задачи. От этих слоёв в недра цитоплазмы протягиваются жёсткие волокна спиральной или древовидной конфигурации, которые вполне надёжно заякоривают их на полужидкой плоти, а порой и срастаются, образуя, так сказать, сквозной каркас, поддерживающий определённое положение частей. Кроме того, эти якоря помогают протягивать проводку до самых труднодоступных мест. Но многие органеллы всё-таки плавают отдельно.

Чуть правее показан так называемый трак, нечто вроде аналога конечности и очень характерная черта таксона. Это по сути своей просто участок поверхности с более сложным устройством мускульной системы и, как правило, специфическим рельефом поверхности. Чаще всего он окружён толстыми валиками или бортиками, которые удерживают частички пищи или других предметов от скатывания наружу, а также помогают лучше фиксировать сам трак на шкуре. Принцип работы данного органа совмещает перистальтический конвейер и, грубо говоря, мякоть, в которую погружается удерживаемый объект, но разные траки делают больший акцент на одной или другой функции. Например, одни траки основаны только на перистальтике, а другие, наоборот, приспособлены к тому, чтобы обволочь предмет со всех сторон, крепко стиснуть и напряжениями соседних мышц как-то перемещать. Вплоть до того, что некоторые коа умеют даже размахивать палками.

А сверху слева изображён типичный вариант пищеварительной системы на такой основе. Это, можно сказать, буквально кишечник, вывернутый наизнанку, то есть съедобные вещества ползут вдоль трака с тонкой проницаемой коже, которая впитывает нужные вещества, и дальше та же самая лента плавно относит отходы куда подальше. У многих продвинутых коа именно поглощением занимается только центральная зона трака, которая нередко погружается далеко в туловище.

Наконец, слева вверху показан способ вытягивания всего тела или отдельных его частей при помощи кольцеобразных, а подчас также сквозных поперечно-мускульных тяжей. Проблема в том, что организм коа представляет собой своего рода кошелёк, набитый вареньем, который явно не приспособлен к борьбе с гравитацией. Однако же, определённым образом пережимая его наружные слои, существо как бы выдавливает часть своей биомассы в заданном направлении, образуя, к примеру, высокую многоярусную башню с характерными складками. Гипотетически, так можно сформировать и неплохое щупальце, но ни один известный коа не обладает подобными органами даже в форме зачатков, им это просто ни к чему.

Ниже представлены некоторые основные варианты строения подобных организмов, хотя это, конечно же, далеко не все.

Очень простая прикреплённая форма, которая не двигается и лишь пассивно собирает то, что вступит с ней в контакт.

Немного более продвинутая, с несколькими траками, которые уже намеренно передвигают пищу к желудочным ямкам.

При помощи системы траков, окружающих всё тело, этот коа умеет не только быстро ползать, но и зарываться в грунт.

У этого есть улиточная ножка и широкий язык, который переходит в кишечник, змеящийся по спине между сенсорами.

Возможно, самый прогрессивный тип, со специализированными датчиками и открытым, но почти настоящим желудком.

Несмотря на громадную по меркам земной фауны массу, как у сплошного куска довольно плотной мышечной ткани, чаще всего даже самые рослые коа умеют развивать неплохую скорость. По крайней мере, вполне способны двигаться наравне с идущим человеком. У многих шкура может быть настолько плотной, что превращается в практически броню, хотя даже тогда, как правило, остаётся эластичной. А ещё чем коа больше, тем менее упорядоченным становится его внешний вид.

Верре - Скрытый текст

Второе главное подцарство бронтозой, которое избрало путь решётчатых организмов и за счёт этого при той же массе достигает намного большего размера, даже несмотря на типично гигантскую плотность. Кроме того, благодаря намного меньшему расстоянию от поверхности до самых дальних глубин тела верре могут развить куда как более упорядоченную структуру, с таким чётким делением на специализированные слои, что они напоминают настоящие ткани и даже органы.

На верхней схеме показан упрощённый стандартный фрагмент такого организма. Каждый тяж покрыт, в зависимости от функций, прочной непроницаемой или мягкой впитывающей кожей. Под ней располагаются своего рода нервы. Дальше формируется базовая мускулатура, по центру которой, как правило, тянется крепкий гибкий шнур или даже фактически косточка, однако не крепче скелета акулы. В местах, где они пересекаются, обычно образуются узлы с более развитыми датчиками, поэтому перемычка между ними чаще всего реагирует прежде всего на сигналы, приходящие от её крайних точек. Конкретные пропорции и другие особенности подобных модулей зачастую различаются даже у одного существа.

Посередине изображён один из вариантов того, как верре, используя только сокращающиеся мышечные нити, способен удлинять или сокращать такие тяжи. А благодаря тому, что это всё, по сути, один огромный мозг, такие бронтозоа легко управляют каждой частью в отдельности, совершая подчас невероятно сложные и точные движения. Хотя в целом у них невысокий интеллект, ибо это лишь упрощённое подобие нервной системы, и почти вся его мощь идёт на координацию.

Чего у них предостаточно, так это, как ни странно, грубой силы. Обладая такой же мощной мускулатурой, как у обычных животных, да притом составляющих до девяноста с лишним процентов всей массы вообще, верре уже становятся на одну ступеньку с самыми впечатляющими качками звериного рода, вроде тигров и горилл. Однако если последние вынуждены полагаться только на отдельные лапки или, как змеи, кольца безногого туловища, то эти существа зачастую используют сразу всё своё тело. Например, они могут обхватить добычу, стиснуть, глубоко впиваясь в её плоть, иногда даже реально рассекая на части, и начать прямо так переваривать. А уж догнать её им тем более обычно не составляет особого труда.

Но и минусов у такой конфигурации немало. Отдельный тяж можно разорвать, и, хотя верре быстро адаптируются к этой проблеме, разбираясь на ходу, как лучше применять оставшиеся, а достаточно большой фрагмент с несколькими удачно расположенными перемычками, способный выживать самостоятельно, наверняка регенерирует до чего-то посложнее, от подобной травмы существу лучше явно не станет, особенно продвинутому. Колоссальная площадь поверхности помогает поглощать кислород и питательные вещества, однако делает чрезвычайно уязвимым к холоду. Кроме того, внутри такого тела невозможно разместить никакие действительно мощные органоподобные структуры, и в особенности аккумуляторы.

Опять же, далее приведены несколько примеров того, какими они могут быть, хотя это уже крайне абстрактные модели.

Предельно простая плоская штучка, которая умеет только ползать и, самое большее, выгибаться серединой чуть вверх.

Полный сфероид, уже внятно двигающийся, но вряд ли способный на нечто большее, чем перекатываться и сжиматься.

Усложнённый вариант, перемычки идут насквозь, образуя трёхмерную решётку, и дают гораздо больше возможностей.

Условный способ деления изначально однородного хаотичного переплетения на то, что можно называть частями тела.

Выраженные отделы, а именно крепёжная платформа, крепкая опора, скручивающийся ствол и массив органов чувств.

Наиболее внушительным примером верре является нурникс. Это очень заметно даже по тому, что, хотя среди бронтозоа не найти двух одинаковых, подобная анатомия встречается у довольно большого количества особей. Кроме того, именно от нурниксов пострадало или даже погибло больше всего исследователей Талаймута, включая троих человек из команды его первооткрывателя и несчётное число аборигенов. Общая форма этого чудовища, которое может достигать размера носорога, представляет собой, как правило, две вложенные сферы. Наружная более плотная, с толстыми перемычками и очень широкими окнами между ними. Внутренняя же, очень плотная и сильная, подвешена на тяжах, которые, смещают её к тому или иному краю. В результате центр тяжести сдвигается, и хищник шустро катится, словно колесо. А настигнув жертву, он выбрасывает эту внутреннюю часть сквозь ближайшее окно внешней сферы и быстро расширяет промежутки между её узлами. Тогда становится видно, что их пересекают другие тяжи в виде крайне тонких и прочных нитей, легко рассекающих почти всё, что мягче древесины. Откусив кусок добычи, нурникс возвращает эту, по сути, пасть в середину тела, сокрушающе сдавливает и переваривает, а затем отправляется на новую охоту. У некоторых есть сразу несколько таких сфер, а иногда они даже могут могут применяться для вполне аккуратного удерживания и перемещения объектов.

Химера - Скрытый текст

Красная королева (Erythregina CcVv. ezot) - одна из самых известных амальгам нескольких ясно выраженных коа и верре.

Она, как и все бронтозоа, так или иначе уникальная в своём роде особь. Буквально экосистема из одного колониального организма, которая периодически меняется, отвергая или перестраивая свои элементы, а временами даже присоединяя новые, однако продолжает быть, так сказать, биологически последовательным существом. Ориентировочно, её главные фрагменты соединились примерно шестнадцать миллионов лет тому назад, хотя сами они родились, технически, ещё на заре времён, вместе с данным царством как таковым, и успели настолько перемешаться, что каждый можно считать уже настоящей химерой из многих тысяч гиперклеток. То есть это скорее живое вещество, а не животное в обычном смысле.

Второе слово её научного имени, скорее личного, нежели таксономического, означает, что в состав данного организма сейчас входят все четыре типа анатомических частей из обеих групп бронтозоа, но это лучше расшифровать отдельно.

C - главная часть, которая определяет общий силуэт, в данном случае огромный башенный коа.

c - один или множество мелких коа, приросших к единому телу, но ещё не растворившихся в нём.

V - верре, который тоже служит характерной чертой анатомии, короной, но меньше, чем башня.

v - несколько других верре, прежде всего сетчатые подпорки внизу и антенные решётки сверху.

Последовательность букв очень важна, потому что верре тоже часто бывают основной структурой колонии, хотя у коа с этим обычно попроще. Но определить точный набор таких компонентов затруднительно, потому что внутри легко могут скрываться какие-то дополнительные, грубо говоря, органы и ткани. Кроме того, отслеживать каждое существо и всякий раз менять его биологическое название настолько же бессмысленно, насколько трудно, поэтому приходится обходиться таким вот общим, приближённым. А многие исследователи Талаймута вообще приходят к выводу, что бронтозоа незачем даже пытаться как бы то ни было систематизировать, изучать следует только общие принципы их устройства и прочего.

Итак, что можно сказать про саму Красную королеву? Прежде всего, это хоть и далеко не рекордсмен, но всё же весьма впечатляющий представитель бронтозоа - её максимальная высота достигает двух с половиной метров, а масса доходит почти до полутора тонн. И практически всё это приходится на нижнего коа, а коронующий верре составляет примерно половину от оставшегося вещества, тогда как вторая относится к решёткам, которые огибают основание полукольцом.

У базовой части есть чётко выраженная направленность, то есть существо ползает только одной стороной вперёд, а при необходимости разворачивается, используя дополнительные боковые разрастания, те две шишки вокруг языка. Сам этот трак имеет сложную структуру, которую можно разделить на три элемента. Нижний, невидимый на иллюстрации, играет роль ноги, перистальтическими движениями медленно толкающую организм, а также поглощающую кусочки съедобных веществ. Спереди он загибается наверх, где становится непроницаемым и ребристым, покрывается микроскопическими ресничками, а направление его движений меняется на противоположное, ведущее к пасти. Там трак делает разворот и приводит в пищеварительную камеру, заполненную настолько едкой жидкостью, что туда не могут заселиться паразиты или другие неприятные штуковины. Наконец, он становится гладким, но всё ещё реснитчатым, и выводит отходы наружу.

При помощи колоннады из нескольких верре башня может эффективнее удерживать такую форму. Но вряд ли это было намеренным развитием - скорее, счастливой случайностью. Там же находятся многочисленные округлые шишки, которые команда Турнхаузена приняла за яйца или семена, и этот миф до сих пор не удалось изжить. Кстати, ободок вокруг рта неспроста образует заметную перемычку между входом и выходом - изначально это был отдельный верре, который так давно прирос к базовому коа, что уже практически целиком ассимилирован. Также важно отметить, что в пространстве между подпорками и собственно основанием башни селятся мелкие насекомые и другие существа, так называемая свита.

О появлении короны всё ещё ведутся споры, была ли это оторвавшаяся часть хищника или, напротив, кусок недоеденной жертвы Красной королевы, а также почему он остаётся настолько отграниченным от верхушки самой башни. Хотя только внешне, как показывают снимки, полученные экспедицией Ансутайте ещё в начале 1964 года, где чётко видны длинные ветвящиеся каналы, которые доходят почти до каждого уголка тела, но всё же неполное слияние их наружных оболочек остаётся фактом. Это жёсткое навершие играет роль основных органов восприятия, со множеством разных рецепторов и даже зрительной системы, которая очень удачно вынесена на самую вершину телесной конструкции. Возможно, рисунок не очень чётко передаёт, что шариков там четырнадцать. Вероятно, что и те углубления на месте стыков тоже являются некими детекторами, но определить их точный смысл мешает близость к набору из трёх весьма чувствительных решёток также не вполне понятного происхождения, в плане того, были ли они останками одного и того же верре или нескольких разных. Впрочем, надёжно доказано, что они приросли ещё задолго до короны и первое время служили тем же задачам.

В целом Красная королева является вполне типичным представителем амальгамных бронтозоа. Настолько популярной её сделали интересная внешность, дополненная цепляющим именем, и мирный нрав, благодаря которому это существо так легко изучать во всех деталях. Тем не менее, почти все исследователи говорят, что находиться рядом с ней долгое время весьма тяжело, так как она источает целую гамму зловонных испарений, и повсюду летают мелкие неприятные букашки.

Другие таксоны, представленные в отдельных постах.

Геобия - местная почва, явно живая, однако назвать её организмом едва ли возможно.
Цати - при помощи статического электричества раскидывают вокруг себя ловчие нити.

Сатвевы - клада коа, заменяющих червей и умеющих делать простые орудия из камня.
Роски - клада коа, умеющая ходить даже без конечностей, переваливаясь всем телом.

Атайо - клада летающих бронтозоа, похожих на паутину со множеством мушиных крыл.
Сфены - морские верре, подобие медузы, использующей подобие паруса или плавника.
Эвриалы - более развитая форма, занимающаяся кайтсёрфингом, хотя летать не умеет.
Анитазо - клада плавающих бронтозоа в форме решётки с набором реактивных трубок.

Абриоты - многоклеточные родственники растений, живущие в симбиозе с бронтозоями.

Нигилеи - ямки на телах бронтозой, ведущие себя как живые, но состоящие из пустоты.

Короче, даже так можно создать очень сложные штуки, но один я всё это не потяну, поэтому, как говорится, go nuts! %)