Одной тёмной весенней ночью в степях Монголии поднимается необычный шум – неожиданные роды у молодой самки сайгохении. Обычно самки сайгохении рожают в своей группе, но эта самка ещё молода и малоопытна во взрослой жизни, она случайно отошла от своей группы, решив перекусить на ночь глядя каким-нибудь особенно привлекательным кустарником, и в результате попала в беду: у неё начались родовые схватки, а когда у животного почти 2 метра росту и грациальное строение тела, то случайная потеря равновесия может привести к печальному концу и детёнышей, и родительницу. Несчасная самка трубит из-зо всех сил, призывая на помощь, но достигает прямо противоположного результата: внезапно в темноте степной ночи зажигается две пары зелёных глаз, и их обладетели безшумно, как и все кошки, идут в сторону несчастной самки, по пути забирая её в «клещи». На первый взгляд, впрочем, это может выглядеть несколько нелепо – несмотря на «тигриную» окраску (рыжая с расплывчатыми вертикальными полосами), эти кошки не очень велики, особенно по сравнению с сайгохенией – чуть больше метра в длину, плюс ещё 20-25 сантиметров на хвост. Но, как и у вымирших жирафов голоцена, большая часть тела сайгохении приходится не на туловище, а на сравнительно тонкие и неустойчивые ходули-ноги, и при достаточном умении и сноровки, антелопу вполно можно сбить с ног и убить, вцепившись в горло. Конечно, кроме умения и сноровки в таком деле ещё надо и удачу – даже в таком напуганном состоянии сайгохения вполне может убить любого своего врага одним пинком. Но сейчас кошки как раз собираются и испытать свою удачу. Разумеется, сайгохения уже успела учуять кошек. За свою жизнь они уже встречались на её пути и пути её товарок по стаду, и она знает как с ними бороться. Но вот родовые схватки, которые становятся всё интенсивнее и интенсивнее, как раз и не дают ей вступить в борьбу... Видя это, кошки подходят всё ближе, намериваясь свалить антелопу с ног и обеспечить себе пищу на ближайшие недели. Всё смешивает неожиданность: внезапно для обоих сторон, антелопа разрожается первым из близнецов. Телёнок падает матери почти под ноги, та шарахается в сторону от неожиданности, и кошки, вместо того, чтобы напасть на мать, инстинктивно набрасываются на новорождённого, и убивают его почти мгновенно, но этого достаточно, чтобы самка разродилась вторым близнецом. Теперь она готова защищить себя и своё последнее дитя, и она даёт об этом знать, вставая на задние ноги и гнусаво трубя. На востоке светлеет, и кошки начинают терять своё последнее приимущество перед сайгохенией – покров темноты. Поэтому они меняют свои планы, и покидают поле боя, забрав с собой мёртвого телёнка. В отличие от сайгохении, которая иногда оказывается более хрупкой, чем кажется, степные кошки – очень компактные и энергичные животные; их телосложение больше напоминает телосложение рщссомахи или медведя, чем других кошек, включая коренастое телосложение, и мощную мускулатуру – для них новорждённый телёнок сайгохении, почти с них ростом, не представляет особой тяжести...
Солнце взошло, и мать и сын уже частично оправились от потрясений ночи. Как и жираф, телята сайгохений сайгохений довольно быстро встают на ноги и обретают способность переходить на небольшие росстояния. Правда, пройдёт ещё несколько дней прежде чем малыш перестанет путаться в собственных ногах, и пока он рассчитывает больше на защитную окраску и надёжное убежище, пока его мать идёт к ближнему озерцу, чтобы напиться. У неё и подавно нет никаких проблем – днём не один хищник степи не осмелится напасть на здоровую сайгохению, а её телёнок надёжно спрятался под густым и колючим кустом, так что шанс у него есть. Чуть больше самку беспокоит то, что ближайшие недели и месяцы ей придётся воспитывать своего детёныша одной, но и это не проблема – во время отела самки сайгохении и так порой расходятся на некоторое расстояние, чтобы воспитывать телят без проблем от соседок по группе; осенью же, когда начинаются свадьбы, самцы собирают в гарем всех самок на своих территориях, не задумываясь, были ли они тут и раньше, или пришли со стороны – таким образом генофод вида всё время немного освежается. Пока самка идёт на водопой, пробуждаются (или наоборот – засыпают) и другие обитатели степи. Самка варана-бегуна, отличающаяся от самца отсуствием специализированных чешуй на голове, внезапно резко поднимает голову и шипит. Впрочем, шипит она не просто так, и не от того, что ей помешали напиться – наоборот, она шипит от того, что к ней приближается враг. Степной погоняло – это потомок коростеля, что и видно по его окраске, однотонно-коричнегой на спине и пёстрой снизу. Как и других степных птиц, он предпочитает бегать чем летать, и поэтому у него довольно длинные ноги... и сравнительно короткий и толстый клюв, которым он пользуется при охоте на разных позвоночных животных, в том числе и детёнышей варана-бегуна. Другое дело, что взрослая самка этой ящерицы, достигая почти двухметровой длины, вполне способна постоять за себя, и нанести ему болезнненые укусы. Кроме того, сейчас погоняло занят не сколько охотой, сколько предстоящим током – у него уже отрос сине-серый хохол, которым он собирается щеголять перед самками, и варана-бегуна ему под боком не надо. Впрочем, это уже взаимное. Вараны-бегуны предпочитают откладывать свои яйца недалеко от водоёмов вроде этого, и самки в это время становятся очень территориальны, защищая свои кладки от любых животных, которых они инстинктивно считают врагами, в том числе и степного погоняло. Самка сайгохении, придя к озеру утолить собственную жажду, в корне меняет ситуацию. Не желая погибнуть под ногами большого зверя, птица и ящерица бросаются в разные стороны, после чего благополучно забывают друг о друге, так как озерко достаточно велико для обоих сторон.
Пока мать утоляет жажду, телёнок сайгохении смирно лежит под кустом, не зная, что у него появились соседи. На рубеже голоцена и неоцена, как и во время другой экологической катастрофы, гибнут в основном крупные животные, а мелкие благополучно переживают её. Так было и с предками зайцелоп – зайцами, так и с тушканчиками, чьи потомки, степные скакуны, прискокали с утра пораньше напиться из озерка и покушать, пока для них не стало слишком жарко. Степные скакуны сохранили многие черты тушканчиков – передвижение на задных лапах, длинные уши и хвост, глаза, способные видеть в сумерках... и всеядный образ жизни. Эти гигантские грызуны не настоящие хищники вроде степного погоняло или варана-бегуна, сейчас они гораздо больше заинтересованы в листве различных кустарников – но они вполне способны съесть и крупное насекомое, и разорить птичье гнездо, и молодому телёнку сайгохении, ещё не способному убежать от опасности к маме, они всё-таки представляют опасность, и самка сайгохении, вернувшаяся от водопоя, об этом знает, и гнусаво трубит в свой хобот. Рассерженная сайгохения – это не шутка, одним ударом копыта гигантская антелопа Монголии способна сломать рёбра или ногу степному скакуну, и всеядные грызуны предпочитают покинуть поле боя в бегстве, порой перепрыгивая одним прыжком те кусты, на которых они только что кормились. Видя, что опасность миновала, самка сайгохении трубит вновь, но уже по другому, и малыш, хоть и на трясущихся ножках, но выходит из-за своего укрытия, и спешит к ней, напиться молока, пока его мама будет объедать разные кустарники.
Проходит несколько недель, и весна перетекает в лето. Солнце стоит всё выше и всё жарче в небе, и многие животные монгольской лесостепи предпочитают проводить это время суток в тени зарослей кустарников и рощ, чем на открытом пространстве. Правда, в этом правиле есть исключения – например, молодые вараны-бегуны. Они ещё не достигли полметровой длины, и своим поведением напоминают обычных мелких ящериц, проявляя большую активность в жаркую, чем прохладную погоду, охотясь на крупных насекомых и улиток, а также на других рептилий, в том числе и друг на друга. Солнце стоит почти в зените, и других крупных животных на горизонте нет, а сами молодые вараны-бегуны спасаются от перегрева тем, что не уходят далеко от озерка, около которого вылупились из яиц, и залезают в воду, где и остывают от перегрева. Но на всякое правило есть исключение. Как правило, степной погоняло тоже больше активен в сумерках чем ясным днём, но этот молодой самец, ещё не отростивший сине-серого хохла взрослой особи, похоже представляет тот случай, когда охота пуще неволи: он внимательно следит за молодыми варанами, и когда один из них начинает показывать признаки усталости, погоняло принимает позицию, готовится к прыжку, и... Самец степной кошки, один из тех двух, что в своё время утащили телёнка сайгохении, тоже не любил охотится днём. Однако, будучи теперь отцом семейства, ему не приходилось больше выбирать, и молодой погоняло, явно переоценивший свою маскировачную окраску, пришёлся очень кстати. Последний даже и не осознал, что пришёл его последний час – хотя степная кошка не так проворна, как её родичи из семейства кошачих, она вполне способна развить большую скорость на коротких расстояниях. Удачно поохотившись, степной кот понёс свою добычу самке и детям, игнорируя запах стада сайгохений – не то время и место. Гигантские антелопы, видя что хищник не обращает на них внимания, тоже не собираются нападать на него, несмотря, что одна из антелоп – та самая самка, на которую и было совершено нападение этой весной. Она сама уже забыла про то время, и объедает листья рощицы вместе с подружкой, пока их дети пасутся под надзором третьей. Хотя самок трое, но детёнышей всего четыре – только одна самка смогла выростить обоих своих телят к этому времени; это типично, самки сайгохении и рождают как раз двойню, чтобы имееть вдвое больше шансов выростить хоть одного телёнка – очень нужная предусмотрительность, учитывая опасное положение сайгохении-роженицы, особенно малоопытной...
Прошло три месяца, и в Монголии наступила осень, начался сезон дождей. Резко увеличилась площадь разных водоёмов, до этого уже почти исчезнувших с лица лесостепи от жары. Немногочисленные монгольские реки также резко увеличиваются в объёмах, кое-где угрожая наводнением. Молодые вараны-бегуны, уже перейдя полметровую отметку роста, покинули свои обжитые места вдоль берегов рек и озёр, и вернутся туда уже нескоро, так как они уже способны поймать и съесть такую добычу, как кустарниковая пеструшка, которая уже не зависит от близости воды. Их собственные задние ноги уже выросли в длину, окрепли, и стали походить на лапы взрослых яшеров, так что большие расстояния до воды им больше не проблема. И наконец, на затопленные берега озёр и рек прибыли семьи степного погоняло, тоже подросшие и окрепнувшие, вполне способные дать отпор молодым яшерам, вплоть до летального исхода последних. Впрочем, и без варанов-бегунов жизнь у этих птиц не скучная: котята степных котов также подросли и учатся самостоятельной охоте. Поэтому, когда степные погоняла переезжают на затопленные берега монгольских озёр и рек, они получают приемущество перед кошками, которые не любят сырость и влагу, и будут избегать этих мест. Подобные тонкости сайгохений заботят мало – из-за их роста, они способны заметить хищника издалека, будь то кошка или варан-бегун, и дать им отпор. А вот затопленных мест они, как и жирафы, не любят, так как плавают плохо, и вполне могут утонуть. Поэтому, осень и зиму сайгохении проводят подальше от больших рек и озёр, тем более, что в дождливые осень и зиму полно водоёмов поменьше, где вполне можно напиться... Но сайгохениям не до питья – наступило время гона, поэтому, самки антелоп прогоняют своих детёнышей, так как самцы, не очень разбираясь, где свой телёнок, а где нет, вполне могут забить подростков до смерти, или ранить их достаточно жестоко, чтобы сделать их добычей хищников вроде степных котов или варанов. Впрочем, и без ран, оставшись без материнской опёки, немало подростков не переживают свои первые зимы и вёсны. Но те, кто выживут, смогут через два, три, четыре года смогут сами зачинать и рожать детёнышей, заполняя прорехи в популяции сайгохении. Так, год за годом, и проходит время в Монголии.
Продолжаю путешествовать в Монголии. Как вам новые животные?
Над монгольской лесостепью расположился тёмный купол неба. Тёмный, потому что ночь даже в мае, это всё же ночь, а не утро. Мелкие ночные птицы перекликиваются из кустов (во избежание встречи с совой или крупной хищной летучей мышью), в траве шебуршат разные степные зверьки, чуть дальше небесные звёзды отражаются от вод небольшой степной речки... Монголия спит. Но вот по небу проходит один луч, потом другой... и тёмное небо заметно светлеет, становится уже не чёрным, а белёсо-серым, и с него начинают пропадать звёзды. Лесостепь пробуждается ото сна... и клубы пыли, поднимаемые к небесам наступающим стадом диких овец-силатов – лучшее тому подтверждение. Со времён голоцена многие животные сильно изменились, в том числе и такие вот консервативные, как овцы. На далёких новозеландских островах проживает несколько семейств диких овец, потомков обыкновенной домашней овцы. Предки силатов – дикие горные овцы архары, но они изменились почти также сильно, как и новозеландские виды. У них более толстые и короткие ноги, а шерсть более густа и кучерява (вдобавок, весной силаты линяют, и эта линька делает их ещё более неопрятными на вид), их морды напоминают морды верблюдов – сравнительно мощные носы, плоские губы, слегка «римский» профиль, а рога – африканских буйволов или овцебыков – почти плоские и загнутые крючками снизу вверх. Тем не менее, уже одни их дребежащие и блеющие голоса выдают родство силатов к новозеландским и другим видам, а их детёныши очень похожи на ягнят голоценовых овец, так что сомневаться не приходится – силаты, это действительно овцы. И как и все другие овцы, силаты не отличаются особенной храбростью. Если молодые ягнята вполне готовы побегать и пошалить вдалеке от своих мамок, то взрослые особи совершенно не готовы их отпускать, и призывают их обратно требовательным блеяньем и лёгкими ударами рогатых голов. Казалось бы, такая строгость со стороны взрослых силатов совершенно не нужна – в Монголии почти нету хищников, способных напасть на большое и сильное стадо этих травоядных животных. Тем не менее, в пойлах таких лесостепных рек обитают хищники, способные убить, утащить и съесть молодого или старого силата, если попадётся удачный случай – но пока всё ещё тихо. Да, в степных кустах несколько пар хищных глаз уже смотрят за резвящимися ягнатами, но тяжёлые и рогатые головы взрослых и насторожённых силатов отбивают у них охоту пробовать эту стаю на прочность – пока молодняк находится со своими родителями, он в безопасности. К сожалению, и в природе так бывает, что неожиданный случай меняет всю ситуацию. Когда вожаки стада подошли к повороту, который спускался к самой воде, из прибрежных зарослей раздалось громкое, угрожающее шипение, а затем от тростников выбежала и сама ящерица, самка речного варана-сегарана. В то время как варан-бегун приобрел чёрты давно исчезнувших архозавров-текодонтов и научился бегать только на задних лапах, сегаран, наоборот, напоминает крокодилов, и не способен активно охотится в сухой, открытой лесостепи. Но зато он плавает гораздо лучше бегуна, а самки этого вида гораздо лучше заботятся о своих кладках, чем это делают многие другие ящерицы. Собственно, и эта сегараниха напала на стадо не ради добычи, а чтобы отвести угрозу от собственных яиц – её инстинкт не отличает опасное от не опасного животного, и заставляет её бросаться практически на всех, даже на сайгохений, способных убить её одним ударом. Но сейчас разъярённой мамаше «противостоит» не сайгохения, а стадо силатов, гораздо более мелких и трусливых животных. Вид сегарана – одного из хищников-врагов силатов – приводит их в ужас, и стадо шарахается в кусты, густо ростущие на слегка крутом речном берегу. Такого-то шанса и ждали обладатели хищных глаз, следивших давно за силатами. Вот один, другой, третий силат внезапно исчезли в густых кустах и больше не появились. Остольные животные, весьма сильно ободравшись и исцарапавшись в речных зарослях не обращают на это внимание, и выбравшись из кустов, исчезают за горизонтом. Это стадо соберётся вместе ещё не скоро, а вернётся сюда ещё позднее. Но успешным убийцам силатов такие тонкости не по мозгам, а даже если бы и были, то всё равно не заставили бы встревожится. Будучи рептилиями, эти хищники способны провести большее количество времени без свежей добычи, чем теплокровные звери, ну, а трупы силатов и подавно прокормят их ещё больше. В окровавленых и примятых кустах, по слетающимися на поживу роями мух и других падальщиков, мелкают длинные и поджарые тела, вытянутые зубатые морды. Ешё один родственник варана-бегуна, варан-хамелеон и его родня неплохо по-охотились за это утро. Как и варан-бегун, этот ящёр способен менять цвет тела в тон окружающей среды, но он более медлителен чем варан-бегун, и не способен вставать на задние ноги, поэтому он предпочитает нападать из засады, укрытия, а не охотится в открытой степи, как варан-бегун. Соответственно, такой пассивный образ жизни наложил на варана-хамелеона определённый отпечаток: как и сегаран, этот ящер предпочитает нападать на более крупных животных, чем бегун, который вполне может удовлетворить себя мелкими грызунами, и часто остаётся рядом со своей добычей пока не съест её совсем, не важно свежую или падаль. Но пока, этот клан варанов-хамелеонов уже насытился, и трупы силатов достаются пока падальщикам поменьше – мухам, жукам и другим насекомым. Но в природе на каждого едока приходится другой едок, который способен съесть первого едока, как вот сейчас. Нижние листья прибрежных кустов и тростников начинают шевелится, и из-под них появляются мелкие монгольские лягушки, пелтасты. Монголия голоцена была суровой пустыней, мало походящей для таких животных, как амфибии. Практически никакие из них не могли толком прижится в этой земле, но теперь в неоцене, когда Монголия несколько увлажнила и смягчила свой климат, некоторые амфибии, как например пелтасты, смогли поселится в ней. Пелтасты – лягушки небольшие, родичи лягушек-мошек китайских болот. Крупные ящеры, как взрослые вараны, не обращают на них внимание, но вараны помоложе, достаточно часто охотятся на этих лягушек, да и не только они... В то время как лягушки охотятся на мух и других насекомых, слетевшихся на трупы силатов, самка сегарана спускается в воде, чтобы утолить свою жажду – хотя, как рептилия она может проводить дольше времени без еды чем млекопитающие звери, но пить она должна достатчон регулярно. Но на этот раз, когда сегараниха пьёт, она внезапно настроживается и бросается в воду. Небольшой бурунчик – и всё, ящерица выползает обратно на берег, держа в зубах небольшую рыбу – монгольского сомика-иморфа... Пока сегараниха поедает рыбу, другие рептилии тоже выползают по-охотится, пока наступающая полуденная жара не загонит лягушек-пелтастов обратно в речную воду. Гибкие зелёноватые тела со слегка голубым оттенком мелкают среди листьев кустов и тростников, постепенно отрезая пелтастов от спасительных речных вод. Но слух у лягушек почти никакой, глаза видят хорошо только чётко двигающиеся предметы, а мозги работают на одних инстинктах. И поэтому, когда позади них среди листьев и веток прибрежных зарослей появляются типичные змеиные головы, на спасение у лягушек не остаётся никаких шансов. Отношение змей и лягушек как охотников и дичи насчитывает десятки миллионов лет, а вдобавок для зинов, монгольских водяных ужей, эти лягушки-пелтасты ещё и являются одним из основных источников корма. Их мозги всё же несколько больше и сложнее лягушачьих, а во время охоты они пологаются не только зрение, но и на обоняние. Поскольку во вне охотничьего времени змеи не очень териториальны, зины часто сообща греются на солнце, чтобы разогреть кровь по жилам и разожечь аппетит. Одна или несколько змей одновременно учуяло лягушек, охотящихся на берегу далеко от воды – не важно, важен результат. Без всякиъ ссор или прериканий, зины поползли в том направлении, и взяли лягушек в полукольцо, прежде чем напасть из засады. Реакция у лягушек не хуже чем у змей, а стимул о спасении собственных жизней мощнее стимула аппетита, но у зинов слишком большое приемушество – немногие пелтасты умудряются спастись от змей, когда те начинают свою атаку. А те немногие, которым удалось спастись... А те немногие, которым удалось спастись, прыгают в воду и затаиваются на дне... на несколько минут, после чего всплывают обратно на поверхность, как ни в чём не бывало. Мозги пелтастов действуют на одних инстинктах, а те довольно-таки примитивны даже по сравнению с теми же змеями. Теперь для пелтастов опасность миновала – в воде они более проворны и приспособлены, чем змеи, а сомики-иморфы предпочитают охотится на головастиков, чем на взрослых лягушек. Тем не менее, когда одна из этих рыб проплывает в их сторону, пелтасты всё же расплываются кто куда, некоторые выбираются на берег... ...но тотчас прыгают обратно в воду, так как тяжёлая лапа заставляет сотрястись весь их маленький мир: в гнезде самки сегарана наконец-то вылупились детёныши, и заботливая мать отбуксовывает их на другой берег речки, подальше от варанов-хамелеонов и их охотничьих угодий. Те, впрочем, не обращают на сегараниху внимания – хотя размеры их довольно схожи, у сегаранов гораздо более мощные и большие челюсти, да и в воде они двигаются и плавают гораздо лучше варанов-хамелеонов... Нет, недоеденные трупы силатов гораздо интереснее (и питательней) для этих холоднокровных охотников. Поэтому сегараниха может действовать под самым носом этих хищников – они на неё просто не реагируют. Зато зины, монгольские водяные ужи, предпочитают тоже нырнуть в воду и скрыться на речном дне как можно дольше, а не то...
Отправлено: 13.05.09 00:49. Заголовок: Описания животных до..
Описания животных додумать не успел. Вот пока просто вторая половина новой главы про Монголию.
Тем не менее, даже взрослые вараны-хамелеоны не являются главными хищниками монгольских речных пойм: внезапно из-за речной излучины появляется новый сегаран – его появление распугивает лягушек, сомиков, змей и других водяных животных. Возможно, этот ящер – отец малышей, которые уже находятся в относительной безопасности на другом берегу речки, но сейчас это не важно: более массивная рептилия выбирается на берег и идёт прямо к ближайшему трупу силата, полностью готовая отобрать его у законных владельцев. Вараны-хамелеоны пытаются сопротивлятся: один из самцов предупреждающе шипит, показывая свой чёрный подшейный мешок. В ответ на это сегаран показывает свои собственные мешки, и показывает врагу свои массивные челюсти. Хотя вараны-хамелеоны более проворны на суше, сейчас они явно проигрывают более массивному сегарану и в вооружении, и в защите, и потому покидают свою добычу, и идут к соседями, чтобы отбить кусок мяса у них. А сегаран, видя, что противники покинули поле боя, оттаскивает труп силата поближе к воде и начинает поедать его. В отличие от крокодилов, сегаран вполне может оторвать кусок мяса не прибегая к вращению вокруг своей собственной оси – ему надо только прижать труп к земле своим собственным весом, а дальше его челюсти вполне смогут вырвать кусок мяса или сломать более мелкую кость. Сегаран – один из самых грозных и крупных хищников рек и берегов Монголии неоцена, но некоторые животные не боятся его. Кроме вездесущих мух и других падальщиков, несколько пар крупных и блестящих глаз наблюдают за ним, а их владельцы семенят всё ближе и ближе к ящеру. Но это не лягушки-пелтасты – те как раз рабежались кто куда при появлении сегарана; это – хохлатые монгольские мыши, вновь одичавшие потомки космополитичной домашней мыши времён голоцена, и столь же всеядные, как и она. Поэтому, несмотря на то, что сегаран превышает их в размерах десятки раз, хохлатые мыши пусть осторожно, но подкрадываются к пирующей рептилии и присоединяются к пиршеству, поедая кусочки мяса и костного мозга. Тем не менее мыши не теряют осторожности в отличие от лягушек, и когда они чуют по ветру запах водяного змея-зина, они резво убегают подальше от берега, оставляя сегарана вновь в одиночестве. Проходит время. Монгольское солнце поднялось уже на самый зенит неба, и освещает всё вокруг своим жёлтовато-белёсым светом. К в неоцене Монголия отмечена более мягким и влажным климатом, тем не менее вдали от рек многим животным становится жарко. Стадо силатов снова идёт к реке, поднимая пыль до небес топотом множества своих ног. В это время многие хищные звери и рептилии уже насытились, и не представляют опасности для травоядных животных, поэтому силаты и подобные звери идут на водопой почти без опаски. Почти, но не совсем – когда один из молодых силатов замечает ползущего среди тростников ужа-зина, копытные несколько ускоряют шаг, хотя инстинктивно они понимают, что эта хищная рептилия для них безопасна. Змей же тем более не выражает интереса в силатах – он не интересуется животными такого размера. Его добыча на суше - хохлатые мыши, лягушки-пелтасты и животные подобного размера, а они и имеют привычку разбегаться кто куда при топоте силатов, сайгохений, и подобных животных. Этим и пользуется хитрый змей, нападая на них во время суматохи и держась подальше от ног копытных – ещё затопчут... Но если зины предпочитают держаться подальше от силатов, то другие крупные рептили относятся к этим диким овцам как раз наоборот, с повышенным вниманием. Правда, местные вараны-хамелеоны уже насытились, и предпочитают проводить жаркий полдень в тени, переваривая уже съеденное. Зато самка сегарана наконец-то высидела своих детёнышей из яиц, и наконец-то может вновь начать активно охотится, а не обходиться случайным сомиком или змеем. Даже в неоцене, реки Монголии не могут сравниться с Индом или Гангом, но и сегаран, при всей своей крокодилоподобности, заметно уступает в размерах и силе вымершим к неоцену пресноводным ящерам, не говоря уже о некоторых их потомках. При всей своей свирепости, сегаран, как и его более сухопутные родичи, не нападает на здорового силата, вооружённого мощными и острыми рогами, предпочитая нападать на молодняк или больных и старых животных, которые и пьют после вожаков стада, в соответствии с субординацией. Но вот один молодой силат-подросток отошёл от остольного стада, и стал пить вдалеке от него, не обращая внимания на эту субординацию. Возмездие за риск не заставило себя долго ждать – самка сегарана выпрыгнула на него из прибрежных вод, вцепилась в переднюю левую ногу, и утащила его в воду. В воде же силат заметно проигрывает сегарану в скорости движений и в силе, и через несколько минут труп утопленного силата всплывает на мелководье. Остольные силаты не обращают на него внимания – как и вараны-хамелеоны, сегараны убивают и поедают гораздо меньше животных чем теплокровные хищники одинаковых размеров, и ныне покойный силат обеспечит безопасность стада даже на несколько дней. Пока самка сегарана начинает рвать мясо трупа, падальщики и подедалы уже трутся около трупа. Разумеется, детёныши самки уже подплыли к маме, и едят уже неподалёку от неё – как и другие рептилии, сегараны почти самостоятельны с момента вылупления, и готовы постоять за себя в конфликтах с животными одного с ними размера. Но вдалеке поверхность воды чиркают спинные плавники сомиков-иморфов – эти всеядные рыбы вполне готовы поедать падаль, как свежую, так и не очень. Даже несколько варанов-хамелеонов помоложе подходят к краю реки и скрываясь в прибрежных тростниках и травах сверкают глазами отнюдь не из праздного любопытства. Разумеется, мухи и подобные членистоногие падальщики уже начинают роиться над головой сегаранихи и её детей. Ну, а где мухи, там и лягушки-пелтасты, отлавливая этих насекомых своими длинными языками. А где лягушки, там и змеи, и вот уже один из зинов рассекает воду своей головкой, готовясь напасть на одну из амфибий. В этом случае, охота оказывается неудачной – один из варанов-хамелеонов умудряется схватить зина в воде, и вытащив на берег, поедает его в два-три приёма. Самка сегарана не обращает на смерть змеи никакого внимания, но хохлатые мыши, которые, как и силаты, пришли, чтобы утолить свою жажду в полуденном зное, резво покидают берега реки и убегают обратно в кустарниковые заросли – так, во избежание излишних бед... Как не странно, но появление молодых варанов-хамелеонов пугает и оставшихся силатов, и они тоже резво поворачиваются и уходят вслед за основным стадом. Хотя вараны-хамелеоны слабе сегаранов, нападая сообща, стайками из двух-трёх животных, они вполне способны завалить и убить одинокого силата, как это и было доказано утром. Но в стаде, силаты практически неуязвимы для этих пресмыкающихся хищников. Но теперь вараны-хамелеоны не заинтересованы в живых силатах – они дожидаются, пока сегараниха с детьми не насытятся, и не покинут труп силата. Тогда они залезают в воду и плывут к мёртвому овну, несколько хуже, чем сегараны, но всё-таки лучше, чем вараны-бегуны. Подплыв же к трупу, они опираются на него и начинают рвать мясо, не обращая внимание на жужжание мух. Более мелкие падальщики – например сомики-иморфы – вновь отплывают подальше от трупа силата, и ждут, пока ящеры не насытят свой аппетит. Ну, а самые мелкие местные хищники – лягушки-пелтасты – просто не обращают своё внимание на варанов-хамелеонов, а просто продолжают ловить мух, в относительной безопасности от водяных ужей. Вечереет. Солнце заходит с небосклона, и на Монголию опускаются относительно прохладные сумерки. Относительно, потому что по-настоящему холоднокровные животные – рептилии, амфибии, рыбы – по-настоящему не прекращают своей жизнедеятельности. Разумеется, биоритмы у каждого вида свои. Сегараны, не смотря на свой возраст или пол, выбираются на ночь из воды и спят на берегах рек, создав себе лежбища в прибрежных травах и тростниках. Но это просто особенности вида: главная добыча сегаранов – разнообразные млекопитающие, которые пришли на водопой, а они-то и спят в основном по ночам, так что сегаранам тоже незачем бодрствовать. Вот лягушки-пелтасты – это бодрствуют вовсю, охотясь на мотылков и комаров. Правда, иногда по воде проходит рябь, след нападения водяного ужа или сомика, и исчезает как раз лягушка, но это дело житейское. В отличие от гораздо более крупных силатов, которые проводят свои ночи в более сухом месте чем русла и поймы монгольских рек, хохлатые мыши тоже бодрствуют по ночам, разискивая свой корм, растительный и животный. Они смышлённей и насторожённей чем лягушки, и когда какой-нибудь зин или молодой варан-хамелеон проявит к ним нездоровый (для мышей) охотничий интерес, грызуны обычно успевают убежать и спрятаться. Тем временем на небо восходит новая луна. Вот и прошли ещё одни сутки Монголии неоцена.
Потомок горного барана-архара, силат является парнокопытным и рогатым животным до двух метров в длину и весить в среднем 80 килограмм. Тело силата покрыто недлинной, но густой шерстью жёлтовато-белёсого цвета, которая предохраняет его от ночного холода; к зиме у силатов выростает дополнительный подшёрсток, который выпадает к лету. Как и у его предка, главное оружие силатов – это рога, которые несколько видоизменились, и стали гораздо более плоскими и близко прилагающими к голове, на манер африканских буйволов или северных овцебыков. Как и эти животные, силаты наносят удар не столько снизу вверх или просто по прямому, сколько боковые удары, пытаясь поддеть противника или врага на острый конец рога – поэтому у силата утяжелённые шейные позвонки и кости черепа, и очень мощная шейная мускулатура. А вот мозги у силата не очень большие, и как и многие другие овцы, силат действует почти на одних инстинктах, нежели на личном опыте. Силаты полигамны, каждое стадо состоит из самца-вожака, его жён (2-3 зрелых самок) и его потомства, приемущественно женского пола – сыновья покидают отцово стадо при наступлении половозрелости, и держатся либо по одиночке, либо небольшими ватагами пока не почувствуют себя достаточно взрослыми и сильными, чтобы добыть себе собственный гарем. Питаются силаты разной растительностью, но предпочитают траве листву кустарников и невысоких деревьев. На них самих охотятся самые разнообразные хищные животные и монгольские вараны-суховараниды; силаты – одни из самых распостранённых травоядных животных монгольской лесостепи. Продолжительности жизни силата может достигать 50-60 лет, но большинство силатов погибает гораздо раньше; полозрелость начинается к 9-10 лет у самцов и к 8-9 лет у самок. Монгольская хохлатая мышь (Mus crestatus) Отряд Грызуны (Rodentia) Семейство Мышиные (Muridae)
Во время голоцена, обыкновенная или домашняя мышь, достигла статус почти полного космополита, обитая почти в любых местах, где были люди. В неоцене же, когда люди вымерли, мыши других семейств – например дикие американские мыши, белоногие и оленьи, постепенно вытяснули осиротевших домашних мышей из более северных широт, но в более умеренных и тёмных местах домашние мыши вполне прижились и пережили исчезновение людей. Монгольская хохлатая мышь – один из таких потомков, и гораздо крупнее своего предка: не меньше 20 сантиметров в длину, плюс не меньше 18 сантиметров на хвост, и вес до 90 г. Покрыта серовато-жёлтым мехом, но у самцов на головах имеются хохолки из более светлого, беловатого меха; обычно эти хохолки прижаты к головам, но в боях за самок или за територию самцы расправляют эти хохолки и демонстрируют друг другу свои зубы и способность к бою. Пик активности хохлатых мышей приходится на сумерки, но их можно встретить и ночью, и днём, когда они разискивают корм для себя и своих мышат. Они быстро бегают и неплохо лазают, но плавцы из них плохие, и в период дождей они довольно часто тонут, особенно молодые животные. Хохлатые мыши – животные всеядные, но их основной корм – разные членистоногие и другие безпозвоночные, реже крупная падаль и растительный корм, фрукты, ягоды, корневища и луковицы, и т.д. Сами же мыши идут на корм самым разным хищникам, от змей и сов до хищных летучих мышей, степных ежей и варанов-суховаранидов. Максимальная продолжительность жизни монгольской хохлатой мыши – 5-6 лет. К 6-7 месяцам мыши уже готовы производить потомство, по 2-4 выводка в год, в каждом выводке по 8-12 мышат. Сегаран (Suchovaranus segaran) Отряд Чешуйчатые (Squamata) Семейство Монгольские вараны (Suchovaranidae)
Сегаран – один из потомков серого или пустынного варана, (Varanus griseus) времён голоцена. Будучи одной из самых крупных ящериц Евразии, серый варан обладал достаточной генерализацией, чтобы дать начало самым разнообразным видам, большинство из которых обитает либо на територии Монголии, либо около неё. Сегаран является местным аналогом крокодиловых, крупная полуводная рептилия 3-3.75 метра в длину. Сегаран покрыт однотонной, зеленовато-серой шкурой, молодняк покрыт более тёмными полосами вдоль спины, но с возрастом эти полосы исчезают. Голова массивная с длинными челюстями, шея сравнительно короткая и покрыта небольшими но острыми шипами сверху; снизу у самцов сегарана распологаются два подшейных мешка малиного-красноватого цвета, которые самцы раздувают перед самками, соперниками или врагами. Хвост сжат с боков, и имеет кожаную оторочку снизу, на пальцах задних лап есть небольшая перепонка, но в остольном сегаран – это вполне сухопутное животное и привязан к воде меньше, чем крокодилы. Зубы у сегарана напоминают наконечники копей а не ножи, вкупе с мошной мускулатурой челюстей и шеи, сегараны вцепляются глубоко в тело добычи – даже если жертва и сможет вырватся, у неё останутся глубокие раны, обычно несовместимые с жизнью. Весной и в конце зимы, самцы сегарана начинают ухаживать за самками: надувают свои подшейные мешки и громко ревут, предупреждая соперников; в случае драки, самцы наносят друг другу удары своими мощными головами и хвостами, зубы не используют. В конце весны-начале лета самки делают грубые гнёзда, в которые откладывают 12-17 яиц и охраняют их до вылупления потомства, которое тоже охраняют (но недолго, неделю-полторы). Продолжительность жизни сегарана – 30-40 лет, половозрелось наступает в 5-7 лет. Варан-хамелеон (Suchovaranus chameleonidas) Отряд Чешуйчатые (Squamata) Семейство Монгольские вараны (Suchovaranidae)
Варан-хамелеон – один из потомков серого или пустынного варана, (Varanus griseus) времён голоцена. Будучи одной из самых крупных ящериц Евразии, серый варан обладал достаточной генерализацией, чтобы дать начало самым разнообразным видам, большинство из которых обитает либо на територии Монголии, либо около неё. Варан-хамелеон во многом напоминает варана-бегуна, своего близкого родича, но более крупный (3.25-3.5 метра в длину), и не способен вставать на задние лапы. На шее у самцов есть подшейный мешок тёмного, иногда даже грязно-чёрного цвета, который они надувают перед самками, соперниками, и врагами, а вот «короны» на голове у варана-хамелеона нет. Зато его способность менять цвет даже превышает аналогичную способность варана-бегуна: заметить варана-хамелеона в густых кустарниках или высокой траве, особенно если он не двигается, почти не возможно. В отличие от варана-бегуна или сегарана, которые охотятся в одиночку, варан-хамелеон охотится небольшими группами по две-три особи, которые сообща нападают на одинокое животное и убивают его своими укусами: зубы у варанов-хамелеонов, особенно в верхней челюсти, сравнительно длинные и острые, и без труда рассекают даже толстую кожу и шерсть. Весной и в конце зимы, самцы варана-хамелеона начинают ухаживать за самками: надувают свои подшейные мешки и громко шипят, предупреждая соперников; в случае драки, самцы становятся на задние лапы и начинают бороться, пытаясь опрокинуть противника на спину. В конце весны-начале лета самки делают неглубокие норы, в которые откладывают 10-15 яиц и охраняют их до вылупления потомства. Продолжительность жизни варана-хамелеона – 30-35 лет, половозрелось наступает в 5-6 лет. Зин (Natrix zin) Отряд Чешуйчатые (Squamata) Семейство Ужеобразные (Colubridae)
Зин – это представитель семейства ужеобразных змей, рептилия, способная достичь 2 метров в длину и чуть больше килограмма в весе, покрытая однотонно-зеленоватой чешуёй, иногда со слегка голубоватым оттенком. Такой цвет даёт зину камуфляж в воде и прибрежных зарослях монгольских рек. По меркам рептилий, зины – общительные животные, иногда можно увидеть даже 5-6 змей этого вида мирно греющихся на солнце друг с другом или охотищихся сообща на рыб, лягушек, грызунов или другую добычу. Сами же зины служат кормом монгольским варанам, хищным птицам, иногда бывают и случаи каннибализма. Весной и в конце зимы, самки зина становятся сексуально активны, и оставляют об этом следы с секретом. Самцы вынюхивают эти следы и следуют за самками, пока не находят и не оплодотворяют их. Самки откладывают 10-20 яиц в укромных местах и на этом их ответственность за потомство кончается, к середине лета из яиц вылупляются полностью самостоятельные змеёныши. Максимальная продолжительность жизни зина – до 23 лет. Пелтаст (Miniranula peltast) Отряд: Бесхвостые земноводные (Anura) Семейство: Настоящие лягушки (Ranidae)
Пелтаст – это родственный вид лягушек-мошек западной Сибири и Китая, и как они он обладает очень скромными размерами – не больше 40 мм. в длину – и довольно яркой окраской, особенно у самцов, когда они привлекают самок своими горловыми мешками. Тем не менее, поскольку климат Монголии мягче, пелтаст отличается от своих восточных родичей – это не однолетний вид: взрослые пелтасты могут прожить два-три года, тогда как лягушки-мошки являются однолетними животными, и они могут поедать более крупных насекомых. Сами же пелтасты, а особенно их головастики, служат кормом таким животным как зины и сомики-иморфы, от которых они спасаются только большой численностью популяции. Но даже самый счастливый пелтаст живёт только 2-3 года, после чего погибает от старости.
Потомок горного барана-архара, силат является парнокопытным и рогатым животным до двух метров в длину и весить в среднем 80 килограмм. Тело силата покрыто недлинной, но густой шерстью жёлтовато-белёсого цвета, которая предохраняет его от ночного холода; к зиме у силатов выростает дополнительный подшёрсток, который выпадает к лету.
у меня вопрос к форумчанам - насколько горное животное вообще может прижиться в степях без помощи людей?
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 64
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
придумай 
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума