Добрый день Павел Иванович! Вот надумал, написать про рыб, думаю, по тематике вашего сайта подойдёт. В книге «Бестиарий будущего» в разделе рыбы вы описывали Латесей – чудовищей. И вот шестом номере журнала «Aquarium Magazine» Константин Шидловский в своей статье «Неизвестная Эфиопия» пишет: «Нильского окуня в Эфиопии почти всего съели, и экземпляры крупнее 30 см попадаются крайне редко, хотя ещё в середине 1990 – х годов, встречались окуни гиганты по полтора-два метра длинной» И вот у меня возник вопрос: 1. На самом ли деле это так, может автор, просто не там искал, путешествую по Эфиопии. И если это на самом деле так то как обстоят дела с латосами в других местах их обитания.
В свете новых данных о продолжительности жизни пелагических рыб продолжительность жизни и скорость роста этого лжемечерыла должны быть пересмотрены: взрослеет быстрее, живёт меньше. Полвека, говорят, даже пелагические акулы не живут. Источник сведений будет позже.
Не совсем о рыбах... А могут ли уцелеть некоторые виды китообразных? Например амазонский дельфин? И заново освоить моря, например в виде небольшого размера дельфина (длина до метра)?
Рыба, как известно, ищет где глубже. Наверное, именно поэтому рыбная тема постояннно стремится утонуть. Поднимем её? Тем более что у меня появились две новые идеи:
XXX Электрическая рыба, оригинально использующая электричество. Она испускает серии разрядов, приманивая добычу. Потенциальная жертва, привлечённая светом, подплывает поближе и становится ужином. Добыча умерщвляется с помощью зубов, так как сила тока, испускаемого рыбой, слишком слаба для этого. Это может быть и не глубоководная, а просто ночная рыба. *** XXX (Stomatobius). Мелкая рыбка. Живёт… во рту у каких-то крупных рыб, когда те вынашивают там своих мальков. Соответственно одним из них и притворяется данная рыбка. Проведение всей жизни во рту у представителя другого вида несёт в себе большие выгоды: защита от хищников, постоянные источники пищи. Жизнь рыбы очень короткая. Она растёт и меняется синхронно с мальками, одного из которых изображает. Кормится тем же, что и они. По отношению к малькам хозяина относится терпимо. Когда мальки покидают родителя, данная рыбка тоже вынуждена лишиться убежища. В это время у этих рыб начинается брачный сезон: самки и самцы, поменявшие маскировочную окраску на брачную, собираются в определённых местах, где выметывают икру, после чего погибают. Икра развивается долго: мальки выклёвываются только тогда, когда подобное же происходит с мальками рыбы-хозяина. Тогда они прибиваются к одной из стай этих мальков, и всё начинается с начала. Возможно, эта рыба будет представителем карпозубых, которые также живут мало.
А вот немного информации относительно пресноводных акул. Думаю, судьбу этих рыб следует пересмотреть - есть среди современных акул виды, способные выжить в будущем. Бычья акула, например. Ду ю спик инглиш? А надо...
In a 1995 paper, elasmobranch systematist Leonard Compagno and shark fisheries biologist Sid Cook surveyed the diversity and distribution of freshwater sharks and rays. Compagno and Cook reported that some 43 species of elasmobranch in 10 genera and four families penetrate freshwater environments in Australia, Southeast Asia, western Africa, eastern South America, Central America, and southeastern parts of North America. Coastal elasmobranchs, including some skates (family Rajidae), smooth dogfishes (Triakidae), pajama catsharks (Poroderma spp.), and Sandbar Sharks (Carcharhinus plumbeus) regularly enter estuaries to feed or give birth to young. More impressive yet are stingrays (Dasyatidae, Potamotrygonidae, and others), sawfishes (Pristidae), and the notorious Bull Shark (Carcharhinus leucas), all of which penetrate far up freshwater rivers — the Bull Shark has been recorded some 2,600 miles (4,200 kilometres) from the mouth of the Amazon River — and some even complete their life cycles in freshwater. Yet, in theory, it should be next to impossible for a 'saltier than seawater' elasmobranch to survive in fresh water. How do these freshwater sharks and rays manage this osmoregulatory feat? Pioneer studies by ichthyologist Thomas Thorson on Bull Sharks of Lake Nicaragua have revealed much about this species' ability to osmoregulate in freshwater habitats. Thorson discovered that Bull Sharks — traditionally thought to be a distinct, land-locked species — readily traverse the rapid-laden Rio San Juan that connects Lake Nicaragua to the Caribbean Sea. Thorson and his co-workers tested the blood and other body fluids of Bull Sharks caught in the river mouth on the Caribbean side and found that their internal concentration of solutes (sodium, chloride, urea and TMAO) are identical to those of Bull Sharks from full-strength seawater elsewhere. Bull Sharks caught in the Lake, however, had a total osmotic pressure about two-thirds that of marine values. Thorson and his co-workers found that the loss of osmotic pressure is due to a 20 percent reduction of bodily sodium and chloride (excreted via the rectal gland) and a more than 50 percent reduction of urea. Bull Sharks therefore adapt to freshwater by reducing the concentration gradients of solutes that favor the uptake of water and the loss of salts and urea to the environment.
Despite a reduced solute concentration in freshwater, Lake Nicaragua Bull Sharks still have body fluids more than twice as 'salty' as typical freshwater fishes. They must, therefore, experience a massive influx of water. This water influx is almost certainly dealt with by the kidneys, resulting in copious excretion of dilute urine. An early measurement of urine production by a freshwater sawfish indicated a daily flow rate of about a cup (250 millilitres) per kilogram of body mass — more than 20 times that of a typical marine elasmobranch. Suck kidney activity must be energetically expensive. Yet tagging studies by Thorson and his co-workers has demonstrated that Bull Sharks can survive in Lake Nicaragua for prolonged periods, with records of four to six years for some individuals. Bull Sharks do not, however, appear to reproduce in Lake Nicaragua or other freshwater habitats. Instead, this species seems to return to brackish water for courtship, mating, and bearing young. Bull Shark pups may not be able to meet the high metabolic cost of osmoregulating in fresh water.
When living tissues of elasmobranchs are isolated for study, urea must be present in the solutions bathing them. Otherwise the urea-deprived cells do not seem to function properly. Thus, shark and ray cells are so adapted to urea that they cannot survive without it. This is probably why elasmobranchs like Bull Sharks and sawfishes that are able to tolerate a wide range of salinities do not completely lose their urea after entering fresh water. But one group of elasmobranchs has lost its dependence on urea. These are the South American river stingrays of the family Potamotrygonidae. This group of about 26 closely related species inhabits at least seven freshwater drainage systems on the South American continent. Their ancestors were marine and most likely trapped on the shallow western side of South America when the tectonic uplift of the Andes Mountains occurred in the early-to-middle Cretaceous Period (about 100 million years ago). By the close of the Cretaceous (about 65 million years ago), their isolation and freshening of their waters by runoff were complete.
Today the potamotrygonid stingrays have an osmotic physiology distinctly different from all other elasmobranchs. Their blood solute concentration measures about half that of freshwater-tolerant elasmobranchs and roughly equals that of freshwater teleosts. Moreover, the body fluids of these river stingrays have very low levels of urea. While they do have rectal glands, this organ is greatly reduced in size and apparently does not excrete salts. Experiments attempting to acclimate potamotrygonids to oceanic salinities have failed, the upper limit of their salt tolerance being about 50 percent that of seawater. At this salinity, the body fluids of these rays are almost in osmotic equilibrium due to the uptake of sodium and chloride by diffusion and a slight increase in urea retention. While the river stingrays have retained the ability to manufacture urea, they have lost the ability to concentrate it and other solutes at levels enabling them to function in the sea. Thus the potamotrygonid rays are prisoners in fresh water, trapped by their highly specialized osmoregulatory physiology.
The infamous White Shark has never been recorded from fresh or brackish waters. Despite its reputation for toughness, the mighty Great White may be just as osmotically helpless in freshwater as the potamotrygonid stingrays are in salt. Yet it may be premature to conclude that White Sharks cannot tolerate reduced salinities: in January 1997, a juvenile Porbeagle (Lamna nasus) — a close relative of the Great White — was captured in brackish water at the mouth of the Mar Chiquita Lagoon, Argentina.
The river stingrays were traditionally thought to be closely related to the round stingrays (family Urolophidae), but new morphological and parasitological data suggest that the potamotrygonids apparently shared a relatively recent common ancestor with the ribbontail stingrays of the genus Taeniura (family Dasyatidae). See Lovejoy 1996 for details.
А в неоцене будут такие виды как линь, налим, окунь?
Семён пишет:
цитата:
От окуня мы вывели чудовищного озёрного живоглота из Балтики, а от налима - слепую байкальскую батилоту. Впрочем, не "мы" - это всё идеи Автора.
Полагаю, что линь до неоцена не дотянет ни под каким видом. Рыба скажем так несколько теплолюбива. Грядущее оледенение на границе голоцена-неоцена целиком и полностью выкосит всю популяцию линя. Линю грозит вымирание, полное, тотальное, безоговорочное. Не будь ледникового периода перед неоценом, может и были бы у этого парня какие-то шансы. Но с учётом оледенения.......нет, думаю, линь в неоцене не будет представлен ни в каком виде.
Во время эпохи перемен, когда с концом голоцена Средиземное море начало исчезать уже навсегда, а на месте Черного и Азовского морей стало появляться гораздо более пресное Четвероморье, произошло массовое сокращение популяций, а то и вымирание видов морских животных, чьи жизни зависили от этих относительно тёплых и мелководных морей. Однако, некоторые из них сумели приспособиться и в пресных водах. Морской ёрш скорпена, (Scorpaena porosus), был малоподвижной донной рыбой длиной до 30 сантиметров, со всеядными привычками, обитавший в Чёрном море. Когда оно стало меняться в сторону пресной воды, большинство старых видов не смогло пережить опреснение своей среды обитания, и вымерло, не оставив потомков. Среди вымерших видов была и рыба-звездочет, (Uranoscopus scaber), ещё один донный хищный вид. Но в природе не бывает пустого места, и черноморская скорпена заменила рыбу-звездочёта в изменившемся мире Четвероморья. Скорпена-зведочёт - рыба меняющихся размеров: от 40 до 70 см. в длину, с поведением, сходным с удильщиками и вымершим звездочётом - заманивает добычу (мелких раков и рыб) в пасть при помощи удочки - своеобразного нароста на верхней губе. Её окраска и форма тела напоминают обросший водорослями подводный камень и помогают ей избежать встречи с более крупными хищниками; впрочем, учитывая её колючки и яд, на скорпену-звездочота нападают в основном подростки царь-рыбы, так как для взрослой особи скорпена-звездочёт слишком мала, чтобы представлять интерес. В отличие от "настоящих" удильщиков (Lophiiformes) половой диморфизм у скорпены отсуствует - и самцы и самки одинакого размера, а самцы пожалуй и побольше. Поэтому, скорпена-звездочёт не очень общительная рыба, а в брачный период самцы зазывают самок при помощи звуковых сигналов, которые производит при помощи звукового пузыря. Самка откладывает несколько тысяч пелагических икринок, их которых выживают лишь немногие, учитывая количество хищных бычков и рыб-костебоков. Но вот взрослая скорпена-звездочёт может дожить до 50, а то и 100 лет.
Меганезийский пилорыл (Pristis meganesis)
Во время голоцена, морские экосистемы пострадали не меньше чем сухопутные, так как человек загрязнял океан и вылавливал многие виды промышленных рыб и моллюсков не задумываясь о будущем, а когда оно наступило - стало поздно, и он вымер, впрочем как и многие животные и растения. А те, которые не вымерли во время голоцена, должны были приспособиться существовать в сильно изменившихся условиях неоцена, от чего их изначальное число сократилось ещё больше. Карликовый пилорыл, (Pristis clavata), был одним из счастливчиков. Сумев пережить угрозу изчезновения со стороны людей в голоцене, в неоцене он попал в новую беду: неоценовый крокодил-пилонос (Pristisuchus serratorostris) занял нишу пилорыла на берегах Австралии/Меганезии, а другой крокодил, великий кархарозух (Carcharosuchus deinodontus) стал во главе пищевой пирамиды вод Тихого океана, и пилорыл вновь оказался под давлением исчезновения. Поэтому, он пошёл другим путём - как и щучья акула (Esocisqualus rivularis) азиатских рек, и речная акула (Neocarcharinus flumineus) восточной Африки, карликовый пилорыл приспособился жить в пресных водах Меганезии, благо что корма хватает, а крокодилов нет. Меганезийский пилорыл не очень большой скат - 60-80 см. в длину. Окраска скрадывающая, зеленовато-бурая (у самок более жёлтая). Рыло, разумеется, пилообразое, правда не очень большое - 9-11 пар зубов, но острых, вполне способных нанести опасную рваную рану хищнику или добыче. Но вообще-то меганезийский пилорыл - рыба летаргическая, предпочитающая нападать из засады а не гоняться за добычей (мелкими речными рыбками и беспозвоночными), а в случае угрозы - забираться поглубже в заросли водорослей. Икру (несколько сот икринок) самка откладывает в норки, специально вырытые для этого случая в речном дне среди песка и разного речного сора (опавших листьев, мелких коряг и т.д.) Выживает примерно половина; общая продолжительность жизни меганезийского пилорыла - 40-50 лет.
Bhut, я позволю себе укусить ваши идеи дважды. 1) Я допускал почти полное высыхание Чёрного моря. Во всяком случае, солёность воды в остаточных водоёмах не позволила бы скорпенам выжить. Проще на эту роль подрядиться бычку. 2) Пила-рыба живородящая. У молоди на рыле - защитный чехол, спадающий после родов.
У пилы-рыбы молодняка немного. Речному карлику, думаю, вполне хватит 3 - 4 крупных детёныша для воспроизводства. У амазонских речных скатов не больше, но им хватает.
Меганезийский буньип... Думаю, для африканских протоптеров препятствий нет. Надо выявить специфические черты их экологии по сравнению с лучепёрыми, которые могут позволить им выжить.
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 348
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума